Михаил Геннадьевич Делягин - Светочи тьмы

чтобы заниматься ей прямо сейчас.

Судьба России: оптимизация путем уничтожения

Легко заметить, что России (как и других стран, включая Китай) в описанной стратегии не существует. Украинской катастрофой США исключили угрозу создания нового субъекта глобальной конкуренции за счет объединения европейских технологий с российскими ресурсами и самосознанием и, оттолкнув Россию к тесному союзу с Китаем, намерены ликвидировать нас заодно с ним.

«Ничего личного – просто бизнес»: глобальный кризис требует сокращать издержки, в том числе на взаимодействии с государствами. Если та или иная страна нужна глобальному бизнесу лишь как поставщик сырья, – он исходит из того, что самый сильный полевой командир продаст это сырье в разы дешевле, чем самое слабое национальное государство. Логика снижения издержек требует уничтожения государственности как таковой, – и объективная задача Запада в отношении России заключается в нашем раздроблении на множество «недоэстоний», грызущихся за право поставлять Западу свои ресурсы.

Угроза перехода под контроль Китая всей территории к востоку от Урала, похоже, рассматривается как допустимый риск, – хотя для Китая их освоение может стать спасением в случае отрезания от американского, а затем и от европейского рынка и вынужденной переориентации на собственный рынок. При всей драматичности этого процесса для Китая (так как рентабельность работы на внутренний рынок существенно ниже работы на внешние рынки) он представляется, в том числе и китайским аналитикам, единственным способом избежать срыва в период хаоса и распада (который в соответствии с циклами китайской истории должен начаться уже в 2019–2022 годах) в случае утраты внешних рынков.

Неизбежность американской неудачи

Ключевой вопрос будущего – исчерпанность возможностей продолжения технологического прогресса. Популярная теория, по которой расширение сбыта автоматически стимулирует его, основана на игнорировании истории.

Так, в 80-е годы США вышли из стагфляции за счет кардинального смягчения финансовой политики в 1981 году (когда требования к обеспечению кредита были снижены с возможности его возврата до возможности его обслуживания с перспективой почти гарантированного рефинансирования) и снизившей издержки волны дешевого ширпотреба из Китая. Технологический прогресс был обеспечен «военным кейнсианством» Рейгана, сокращавшего социальные расходы при решительном увеличении финансирования ВПК.

В конце 80-х и в 90-е годы спрос был качественно расширен благодаря распаду Советского Союза – за счет освоения постсоциалистического мира. При этом технологический рывок был опять-таки достигнут за счет не захвата новых рынков, а «трансферта технологий» из бывшего СССР, то есть его технологического разграбления, напоминавшего новую Конкисту: тогда Запад захватил золото для развития капитализма, в 90-е – технологии для его преодоления.

Не признавая принципиального значения советских технологий для своего процветания из-за естественного высокомерия, США обрекают себя на частичность восприятия реальности и недостаточность предпринимаемых мер. Даже реализовав стратегию «Подавить Китай, захватить Европу», они отнюдь не обязательно смогут осуществить технологический рывок, избежав все более реальной из-за загнивания глобальных монополий и ликвидации массового качественного образования угрозы технологического провала. Ведь новые технологические принципы перестали открывать с завершением «холодной войны», так как это требует чрезмерной концентрации ресурсов и принятия огромных рисков; нынешняя технологическая революция – лишь коммерционализация ранее открытых принципов, результат переноса центра приложения усилий из сферы открытия в сферу реализации.

Глобальным либералам, хаотизирующим мир ради сохранения глобального финансового рынка (чтобы спекулятивные капиталы всего мира бежали в США, поддерживая их, они должны все сильнее пугаться растущего хаоса), противостоят старые европейские элиты, сохранившиеся, несмотря на вынужденное отступление на второй план в XX веке, а также группировки глобального бизнеса, ориентирующиеся на распад глобальных рынков и последующую организацию взаимодействия между макрорегионами.

Объективные закономерности глобального развития делают позицию последних предпочтительной, о --">