Шамиль Зякижанович Куряев - Русский хлеб в жерновах идеологии

пошедших против Системы («вы жертвою пали в борьбе роковой»), – штука ненадёжная. Средний человек боится борьбы; избегает её сам и не очень понимает тех, для кого счастье – борьба. Ему–то ведь нужно только одно: «лишь бы его не трогали». Чтобы оставили его в покое; в его маленьком мирке, с его частными интересами и скромными радостями…

Потому не может обывателя «всерьёз и надолго» увлечь ни революционная героика (при всём обаянии «подпольщины»), ни контрреволюционная (при всей романтике Белого движения). Ибо и то и другое – удел социально активных, мыслящих и вообще «неравнодушных». Поэтому не может его глубоко пронять ни жертвенный порыв революционеров–героев, (несмотря на многолетний культ «борцов с Режимом»), ни трагическая участь Августейшего семейства (при всей сентиментальности сюжета). Как говорится: «За что боролись!..» Или: а чего ж вы хотите? – в высокой фортуне жить, что по стеклянному полу ходить.

Поэтому, кстати, сильно себе вредят те, кто «пережимает» с подобными сюжетами! Такое явление как «перекорм» (с естественной ответной реакцией на него) никто не отменял.

А участь «простого народа» – это тема, близкая всем. И в этом, кстати, нет ничего предосудительного! Так и должно быть. В конце концов, чем же и мотивировалась от века (или, по крайней мере, прикрывалась…) любая социальная активность, идейная борьба, публичная политика и самая жертвенность? Разве не желанием облегчить участь простого человека?..

И эти соображения рано или поздно должны были стать правилом не только для актуальной политики, но и для исторических исследований! Со времён Школы «Анналов» дурным тоном считается выдавать войны и деяния правителей за историю народов. Действительно, почему подробности интриги графини Дюбарри, герцога д’Эгийона, канцлера Мопу и аббата Террэ против министра Шуазёля, занимавшие умы нескольких сотен аристократических фамилий, – должны вызывать больший интерес, нежели жизнь миллионов французских семейств той эпохи, во всей её многогранности и полноте (чем питались, в чём каялись, во что одевались…)?

Именно условия жизни простого народа, именно «миры повседневности» должны характеризовать любую историческую эпоху в глазах потомков и определять их отношение к ней! Проблема в том, что исследователи и в этом случае оказываются не менее пристрастными и «ангажированными», чем при описании жизни двенадцати цезарей.

А что может быть важнее в жизни простого человека (да и непростого…), нежели вопрос сытости и голода? Сыт ты или голоден? – это ключевой вопрос бытия. С просьбы о хлебе насущном начинается «Отче наш»; да и в ворожбе заговор на хлеб считался одним из сильнейших. Так что неосоветчики, решившие именно на этой теме наращивать политические дивиденды, всё рассчитали верно. Поскольку данный вопрос – ключевой, постольку он является главным в идейной борьбе! Победить противника в этом вопросе – значит одержать победу в борьбе за умы.

И пока наивные романтики поздней Империи учреждали «дворянские собрания», озабочивались «возрождением бальной жизни» и скорбели о царственных страстотерпцах, неосоветчики сосредоточили свои усилия на разработке и распространении новой чёрной легенды о России. Должного отпора им не было – так что они вполне преуспели в своём деле.

Есть, правда, ещё один немаловажный момент, объясняющий широкую распространённость и популярность мифа о голоде в дореволюционной России: катастрофическое падение интеллектуального и образовательно уровня в российском обществе. Похоже, мы сейчас находимся на пороге новых, электронных, «тёмных веков».

Как это ни печально, но многократно возросший объём доступной информации, невиданные доселе лёгкость и быстрота её получения, – не увеличивают пропорционально стремления получать эту информацию! Тяга к серьёзным источникам (которые надо долго читать) встречается очень редко – скорее в порядке исключения. Большинство наших сограждан довольствуется короткими «информ–агитками», которыми переполнен интернет. Налицо примитивизация представлений о действительности; предельно упрощённое её восприятие…

Это – как раз та среда, в которой даже самый лживый и нелепый исторический миф может успешно распространяться, завоёвывая людские умы и обретая новых приверженцев.

Разберём же по косточкам анатомию этого мифа!

3

До поры до времени оставим в стороне --">