Чингиз Торекулович Айтматов - Речь Ч. Айтматова на Пятом съезде писателей СССР

повседневной работе мы больше заняты окололитературными рассуждениями, нежели анализом самой конкретной литературы. Мы больше агитируем друг друга, призывая писать высокохудожественные вещи, но мало что делаем практически, чтобы судить о литераторе прежде всего как о мастере слова и образа, как о творце, как об артистической личности в своем искусстве.

Все это так или иначе сказывается на общем уровне художественности литературы, на критериях и оценках, на читательских вкусах, на отношении автора к своему творческому авторитету. Настала пора, мне думается, поставить проблемы художественного мастерства во главу угла литературного дела.

Я понимаю и поддерживаю все, что делается для возвышения идейности, гражданственности, классовости нашей литературы. Но одно другому нисколько не противоречит, напротив, все это обретает мощную воздействующую силу, все это слагается в единую идейно-образную систему современного литературного творчества в том случае, когда цель достигается не демагогией и дешевым лиризмом, а подлинно художественными средствами настоящей, большой литературы. (Аплодисменты.)

Надо, делая одно, не выпускать из рук другого — проблемы художественного мастерства отнюдь не второстепенная часть нашей работы. Нетребовательность, забвение лучших традиций отечественной литературы могут привести к нежелательному положению вещей. Я имею в виду состояние современного рассказа в целом как жанра. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что рассказ 60-х годов во многом утратил свою привлекательность и былую славу. Рассказы теперь пишут кто угодно и как угодно. Недостатка в них нет, они печатаются повсюду. Но даже в центральных газетах и журналах мало когда встретишь нечто интересное.

Не претендуя на бесспорность своих наблюдений, должен сказать, лично у меня ощущение такое, что жанр рассказа скудеет, мельчает, теряет присущие ему достоинства.

Мы перестали придавать значение новеллистике в литературе, нас мало интересует судьба этого интереснейшего жанра. Случается, выскажешь в какой-нибудь редакции замечание по поводу того или иного рассказа, и обычно услышишь безмятежный ответ, вроде такого: «Ну, что вы хотите? Боже мой, рассказ есть рассказ. Какой с него спрос. Вот подвернулся он тут на тему дня, ну и поместили!»

А это в корне неверно. Вот отсюда, с малого, начинается эрозия художественного качества литературы. Нельзя нам этого допускать, нельзя спокойно взирать на то, как, пренебрегая законами жанра, пренебрегая святыми правилами рассказа, при котором максимум возможного должен достигаться при минимальной затрате словесного материала, авторы пишут аморфные, безликие, никого ни к чему не обязывающие эрзац-новеллы.

Я мечтаю встретить на страницах печати такой рассказ, после которого, прочитав, ночи не спал бы. А ведь были времена, когда это случалось с читателями довольно часто. Это было тогда, когда рассказ почитался за высокий образец литературы, когда творили Горький, Чехов, Бунин, Куприн и целая плеяда других мастеров-новеллистов, создавших блистательную школу русского рассказа в мировой литературе. Почему же, имея таких предшественников, имея такой исторический опыт, мы спокойно смотрим, как постепенно рассказ превращается если не всегда, то нередко (извините меня) в антирассказ.

В этом удивительно выразительном и доходчивом жанре повествовательной прозы был у нас свой солидный советский опыт. В послевоенный период и в 50-х годах отлично работали Антонов, Нагибин, Атаров, Казаков Юрий, Тендряков, Аксенов, и можно назвать еще десятки имен. Их рассказы люди читали нарасхват. Издавались ежегодные сборники лучших рассказов года, критика оживленно комментировала новеллистику, авторитет рассказа был высок. Рассказ был в центре внимания литературной общественности.

Не кажется ли вам, товарищи, что мы должны возродить интерес к рассказу с тем, чтобы наше заинтересованное отношение поспособствовало оживлению этого традиционного жанра нашей литературы, посодействовало качественному совершенствованию художественных достоинств рассказа.

Товарищи! Возможно, я несколько обостренно высказал здесь свои тревоги по поводу проблем художественного мастерства. Но я исхожу из того, что о таких вещах никогда нелишне говорить даже с излишней строгостью, никогда нелишне с

--">