Пётр Николаевич Столпянский - Вверх по Неве от Санкт-Питер-Бурха до Шлюшина

стороне, между Охтенскою и Казачьею слободами, на берегу Невы реки, который ныне пожалован сенатору Григорию Николаевичу Теплову».

«Казачий» огород с 1770 года исчез, вместо него появилась мыза Полюстрово, название которой от латинского слова «poluster» должно было напоминать, что здесь когда-то были большие болота. На свою новую мызу Г. Н. Теплов обратил большее внимание; на берегу Невы строится каменный дом, устраивается обширное садоводство, для которого вызывается «на загородный двор, на Выборгской стороне, против Воскресенского Новодевичьего монастыря, на берегу Невы лежащий, искусный садовник, который бы содержать умел теплицы, парники, оранжереи с плодовитыми деревьями в зимнее время, а летом выводить всякого рода цветы и огородные плоды», строятся громадные конюшни, не менее обширные сараи и амбары, где «продается пудами молодой Виргинский и Амстердамский самый крупный и мелкий табак» (у Теплова было табаководство в его малорусских имениях), — словом, кипит хозяйственная деятельность в большом размере. И заботы в частности о садоводстве не остались без результата — зимою 1775 года, в Петербурге, в первый раз, можно было достать из оранжерей Теплова: «в горшках в цвету двойной левкой по 50–75 к. горшок, да фиоли (фиалки) по 35 коп. горшок».

Но с минеральной водой Г. Н. Теплову не повезло. В своей книге «Рассуждение о врачебной науке» Теплов признается, что питье минеральной полюстровской воды в 1771 году едва не погубило его!

Умер Г. Н. Теплов, и сын его поспешил продать за 22 500 рублей свою мызу Полюстрово другой знаменитости Екатерининской эпохи графу Александру Алексеевичу Безбородко, который уже давно подыскивал подходящее место для своей летней резиденции.

Конечно, новый владелец ее, не думавший никогда о сельском хозяйстве, а желавший иметь для летнего времени удобный и изящный уголок, должен был перестроить все, сделанное Тепловым. Каменный дом, построенный Тепловым, оказался мал. На помощь является Гваренго. Знаменитый архитектор Гваренго создает проект дома, существующий с некоторыми переделками до нынешнего времени.

Центральный трехэтажный корпус с изящной колоннадой главного входа соединялся двумя открытыми полукруглыми галереями (в настоящее время эти галереи, как и другие такие же галереи Гваренго у Анничкова дворца, заделаны) с боковыми двухэтажными флигелями, небольшой cour d’honneur отделялся от берега Невы невысокою решеткою со львами. На набережной вдоль фасада дома был устроен, он ясно виден и в настоящее время с палубы парохода, широкий гранитный парапет с большой пристанью, к которой, кроме двух гранитных лестниц, вел из дома еще подземный ход. В настоящее время он полузасыпан, но железная входная дверь его сохранилась до сих пор. На этой пристани стояли пожалованные гр. Безбородко небольшие пушки.

За домом громадное пространство занимал разбитый в английском вкусе роскошный сад, от которого в настоящее время осталась лишь главная аллея, находящаяся в бывшей Елисаветинской общине сестер милосердия, да ряд отдельных вековых дубов, разбросанных по соседним участкам частных владельцев. В саду были выкопаны громадные пруды, соединявшиеся между собою каналами, водопадами, каскадами; на главном пруде был оставлен небольшой островок, впоследствии получивший название «Тиволи». Вправо от дома 12 столбов поддерживали купол храма, посреди которого возвышалось бронзовое изваяние императрицы Екатерины II в образе Сибиллы. На статуе была надпись: «Rochette fecit 1789. Отливал и отделывал Императорской Академии Художеств мастер Василий Метелов». В настоящее время эта статуя сохраняется в Царском Селе. На противоположной стороне этого храма находились поросшие мхом искусственные развалины, предназначавшиеся Безбородко для помещения библиотеки с тем, чтобы она была открыта для посещения всех и каждого. По разным местам сада были раскиданы изящные беседки, скрывались в гуще деревьев храмы уединения, на гранитных пьедесталах возвышались статуи, огромные из белого мрамора вазы, наконец, полукругом располагались бронзовые бюсты самого Безбородко и его родных.

Внутреннее убранство дома отличалось самою изысканною роскошью, здесь Безбородко не раз встречал и императрицу, заезжавшую к своему любимцу во время прогулки на разукрашенных катерах по Неве; здесь происходили те лукулловские пиры, о которых говорил весь Петербург.

В большой зале, на особо устроенном --">