Александр Королев - Depress.io

колеса. Будто бы кто-то подключался к моей думалке, загружая в нее новые взгляды. Все это время я получал знаки. Знаки судьбы, знаки свыше, можно называть их как угодно, но я явно чувствовал чье-то руководство и опеку, посылаемые намеки. Чувствовал, что меня поощряют за мои помыслы, подтверждая их то невообразимым совпадением, то повергающим в изумление deja vu. Неоднократно я также сталкивался с материализацией мысли: стоило о чем-то подумать, как оно воплощалось в том или ином виде.

Одним из таких спонтанных порывов стало мое желание уехать. Уехать далеко и надолго (если считать, что один месяц это долго). Не помню как, но в какой-то момент ни с того ни с сего я просто договорился на работе о своем месячном отсутствии в офисе, и в электронном кошельке у меня оказался билет на самолет на Восток. Я стоял у входа в аэропорт, когда ясно ощутил этот зов. Некий голос, шепчущий и манящим жестом призывающий довериться ему. С того момента я уже точно понимал, что все это не просто так. Я знал, что меня что-то ждет.

IV. На Востоке

Путь был долог, но увлекателен: с высоты, как обычно, открывались восхитительные виды, а в спинку кресла передо мной был вмонтирован дисплей с новинками киноиндустрии на выбор. Просмотр фильмов через подобные медиасистемы в самолете всегда ярко запечатлевается в памяти, потому что обстановка при просмотре сильно отличается от привычной вообще во всех планах: гудящий двигатель самолета, вид за окном, непривычная близость к незнакомым людям, которые смотрят другой фильм или спят (в кинотеатре эти незнакомые люди хотя бы смотрят тот же фильм и чаще всего не спят).

Дорога до моего нового места пребывания заняла восемнадцать часов; перелет был с пересадкой. Я впервые за десять лет летел таким образом: последний раз мы летали с пересадкой примерно в эти же края в далеком 2010 году с нашим батей, когда мне было одиннадцать лет. Та поездка, как мне сейчас кажется, была абсолютно ключевой в плане моего понимания жизни своего отца. Там я узнал о том, что он наркоман, сексуально озабоченный и просто псих. Только узнал я об этом не тогда, а именно там, потому что понимание всего того, что там происходило, пришло ко мне лишь годы спустя, когда я подрос, и мой ум окреп – все тогдашние его выходки и окружающие их события наконец обрели смысл, который оказался очень пугающим и печалящим.

Вообще, годы спустя смысл обрел абсолютно каждый день, что я проводил с отцом, стали понятными все его слова и действия. Это абсолютно удивительный феномен: как будто все детство во мне отпечатывались цифры, обработать которые я смог только лишь после того, как научился пользоваться математическими операторами, тем самым собрав все в единое уравнение. И только теперь стало понятно, что корнем этого уравнения всегда были деньги.

Тот перелет с пересадкой, как ни странно, мне тоже очень хорошо запомнился, потому что на промежуточную остановку на обратном пути мы долетели с папой, а второй отрезок пути уже летели без него с его подружкой. Его тогда посадили в обезьянник, потому что в томительные часы ожидания следующего самолета клептомания и жажда азарта все-таки заставили его спиздить пару айподов из duty free.

Когда я вышел из аэропорта в моей конечной точке, меня, как паром, обдало теплым влажным воздухом. Все было горячим, несмотря на то, что уже наступила ночь. Каждый вдох поначалу был несколько тягостным: казалось, что я пытаюсь набрать воздуха в легкие, находясь под водой. Может быть, курильщики, привыкшие к кальянам и вейпам, такого не испытывают, но я-то все-таки натурал.

Из аэропорта я заказал такси. Усевшись в машину, я попробовал заговорить с водителем – у меня произошел первый контакт с местным населением. Честно говоря, надежды он мне не внушил – такое происходит, когда тебе первой фразой говорят: «I speaking little English».

Я заметил, что обычно в жизни первое впечатление либо самое ложное из возможных, либо, наоборот, самое правдивое. Например, у меня есть несколько сокровенных и до глубины души важных музыкальных альбомов, которые при первом прослушивании мне не понравились прям совсем. Как я узнаю спустя время, по отношению к местному населению первое впечатление было все же правильным.

Когда я оказался дома, в своем хоумстее, было поздно, и меня срубила усталость от долгой дороги. Хоумстей – это такое жилье, в котором живут сами хозяева, сдавая несколько комнат своего дома. Мои хозяева уже спали (не slave masters, а владельцы --">