Сергей Александрович Малышонок (Седрик; Седрик Д'Эст) , Андрей Эдуардович Малышев (Rakot) - Восход Тёмной Луны

Sedrik&Rakot Восход Тёмной Луны

Глава 1. Злодей

— Все вы потенциальные ученики Академии Небесной Звезды. Те из вас, кто пройдёт финальное испытание, будут обучаться здесь боевым искусствам. Боевые искусства менялись с древних времён, но в конце концов остались только три самых сильных вида: Боевое Искусство Огня, Боевое Искусство Дракона и Боевое Искусство Звезды, — старательно разъяснял высокий мужчина атлетического телосложения с ярко-бирюзовыми волосами, только что продемонстрировав изменение тела в боевую форму, с отращиванием коротких оранжевых рожек на лбу, чешуи на предплечьях и когтей на руках. — Думаю, по изменениям моего тела все уже поняли, что я владею Боевым Искусством Дракона, — продолжил он, разворачиваясь к крупному куску скальной породы высотой в пару человеческих ростов, явно транспортированному в чистый двор академии специально для демонстрации. — У таких, как я, в жилах течёт кровь, которая почти идентична крови драконов. Я могу наносить удары огромной силы. Например, вот такой!

Мужчина размахнулся и прямым коротким ударом впечатал кулак в камень. Скорость и сила удара были таковы, что в куске скалы появилась глубокая рытвина не меньше полуметра диаметром и, похоже, доходящая демонстрационному валуну где-то до середины нутра. Сопровождавший это грохот и поднявшееся облако пыли вполне соответствовали такому результату, заставив большую часть собравшейся перед зданием молодёжи пораскрывать в изумлении рты и начать оживлённо восхищаться, почти на пару минут погрузив двор в шумную мешанину голосов и перемещений. Все хотели посмотреть поближе, все хотели поделиться впечатлениями…

Я же молчал, глядя на всё со стороны, и испытывал сложный набор чувств.

Два дня назад я проснулся на постоялом дворе в самом дорогом номере и с удивлением осознал, что не понимаю, кто я такой. Не «не помню», как раз таки память у меня была, но имя Лян Ю совершенно не вызывало какого-то отклика в душе. Я знал, что так звали владельца моего тела, не испытывал никаких проблем с обращением к его памяти, однако не чувствовал в этом наборе звуков и образов ничего своего. Сложно описать состояние, когда всё вокруг понятно и очевидно, но при этом чуждо и инородно. Когда поступки, поведение и мысли, которые помнишь как свои, воспринимаются чужими, а зачастую и дикими до абсурда, нелепости и отказа верить, что подобная глупость вообще возможна. Когда культура и законы окружающего общества понимаются умозрительно, но вызывают отчуждение, а то и брезгливое недоумение. Когда, глядя на лица людей, ты помнишь о том, что вас связывает, но не испытываешь к ним ничего… точнее, воспринимаешь так, словно первый раз увидел.

Усугублял ситуацию и тот факт, что я обладал внушительным багажом знаний, которые никак и нигде не мог бы приобрести молодой аристократ по имени Лян Ю. Мир вокруг меня был причудливой смесью магического средневековья, исполненного в китайском колорите, и какого-то японского аниме. Буквально — все окружающие меня люди и моё собственное отражение в зеркале выглядели сошедшими с экрана телевизора нарисованными персонажами. Только вот рисовки в них никакой не было, напротив, всё было предельно настоящим, трёхмерным и живым, просто совершенно непохожим на «реальных» людей, которых я помнил. Это как сравнивать индуса с рязанским мужиком, только выкрутить одному ещё и цветокоррекцию всего тела в сторону увеличения яркости красок. И уже то, что я знаю значение слов «Китай», «Япония», «аниме», «телевизор», «индусы» и «Рязань», с гарантией доказывало, что никаким Лян Ю я не являюсь.

В местной ойкумене не было ни таких стран, ни таких понятий. Технологии здесь редко где доходили до уровня водяного колеса, и даже магия (само наличие которой ощущалось мной чем-то неестественным, хотя для местных она была в порядке вещей) пребывала тут в состоянии индивидуального боевого потенциала, густо замешанного на личные качества и интуицию, даже не пытаясь смотреть в сторону бытовых нужд и гражданского сектора. В лучшем случае, местные умельцы создавали артефакты — оружие и лекарства, — но никак не паровые машины.

И казалось бы — вот, разгадка моей личности ясна, однако всё было не так просто. У меня имелось много знаний, и эти знания, в отличие от памяти Лян Ю, действительно ощущались моими, только вот ничего личного в них не было. Вообще не было ничего обо мне самом, только --">