astellar - Коварство Древних

колодца, тогда бы и жажды не было… — пробормотал Малфурион тихо, но так, чтобы все расслышали.

Взятая пауза была слишком маленькой, чтобы кто-то успел хоть как-то прокомментировать данную шпильку.

— Надежду на что? — устало переспросил друид, помассировав переносицу — он уже не первый раз пытался убедить брата в его неправоте. — На скорый повторный визит Легиона? Лучше быть смертным, но жить в мире и спокойствии, зная, что твоим детям не грозит участь быть съеденными или порабощенными, чем трястись от страха в надежде, что про нас забудут, а после, в один «прекрасный» день, встретить демонов и остаток твоей хваленой «вечности» пребывать у них в кабале или в их желудках! Даже не знаю, что хуже… — градус в наставительной речи друида постепенно повышался. — Для Саргераса Источник — слишком лакомый кусок, и он так просто от него не отступится! Так что можешь забыть про свое «бессмертие»: терпение Саргераса безгранично, но даже его не хватит на столь долгий срок!

— Если бы мы не закрыли портал, то давно бы уже были мертвы или бегали на побегушках у демонов! А мир… если сразу не рухнул, то Аспекты уже не допустят этого, и никакое отсутствие Источника не помешает им стабилизировать магические потоки! — вторил своему ученику полубог, но уже более эмоционально.

Последняя участница — прелестная «юная» эльфийка тоже не стала отмалчиваться, по горячности речи не уступая авторам предыдущих монологов:

— Ты не предавал Азшару — это она оставила свой народ, позволив демонам затуманить свой разум сладкими речами о «бесплатных» знаниях и «дармовой» силе! И ты не предавал эльфов, когда вместе с нами уничтожал демонический портал, разрушая Источник! Считай ты иначе, я верю, ты бы первым же отказался от этого плана! Но, во имя Элуны… — Тиранда, пребывая во власти эмоций, бахнула кулаком по решетке, от чего по всей темнице пробежала волна магии, несущая крупицу силы эльфийки, а потому отдающая явственным «лунным» привкусом, что ощутили все присутствующие, — …о чем ты думал, когда создавал второй Источник?! Разве наш народ уплатил не достаточную цену, чтобы подобное больше никогда не повторилось?! Воистину ты предал и выживших, и тех, кто погиб, отдав жизни за эту победу… победу, которую ты превратил в поражение!

«О чем я думал?» — с тоской «всмотрелся» Иллидан в любимую девушку, видя лишь белого цвета энергию, струящуюся в ее теле, да радужный блеск ауры. — «Уж точно не о демонах или мнении народа… Я думал о тебе, Тиранда! Как я мог позволить, чтобы моя любимая умерла через какие-то сотни лет жизни?! Да и чего уж кривить душой перед самим собой — я хотел стать для тебя Героем — спасителем эльфов! Хотел произвести впечатление… чтобы ты гордилась и восхищалась мной, ведь создание Источника — задача далеко не тривиальная, но об этом почему-то так никто и не вспомнил… Чтобы ты наконец посмотрела на меня с толикой тех нежности и любви, с которыми ты смотришь на моего брата!» — Глазницы распятого эльфа яростно полыхнули зеленью. — «Все, что я делал, было либо ради тебя, Ветерок, либо по воле долга и братских уз… Даже пресловутая погоня за силой была не ради самой силы, а ради возможности быть способным сделать для вас все и даже больше! Что я, собственно говоря, и сделал… И в итоге никто этого не оценил: потерял тебя, подвел брата, утратил доверие учителя, даже Азшару не смог спасти, хотя поклялся, что вытащу Королеву из лап демонов… Любовь, братские узы, уважение учителя, долг перед Азшарой и страсть изучения и обладания магией… Что-то я устал от всего этого недопонимания. Может, и правда, мне нужно побыть одному?» — запал эльфа подошел к концу. Эмоции выгорели, от знаменитой ярости в душе остался лишь тлеющий огонек да копоть безразличия. Зеленые огни почти погасли, пара искрящих изумрудов сменилась на две маленькие тусклые зеленоватые искорки, чей свет почти не пробивался сквозь повязку.

Кто ведает, что бы случилось, произнеси он эти мысли вслух: может, его простили бы, а может наоборот — прокляли и предали имя забвению. Однако охотник на демонов знал, что в любом случае она уже никогда не будет с ним, поэтому предпочел сохранить все в себе и сыграть роль трагического персонажа, всеми не понятого и не принятого. Ответил он совсем другими словами, уже набившими оскомину его пленителям, словно выпрашивая у них свою дальнейшую судьбу, впрочем, может, так оно и было — слишком уж порой расходилась его речь с --">