Владарг Дельсат - Хранитель

сливаются воедино. Люди, сотворенные по подобию Творца, остаются при этом двумя людьми с единой душой, которые часто не в силах расстаться, но вот у богов совсем другая сказка. Становясь едины, они дают жизнь чему-то новому, особенному, и что получится в данном случае, никто предсказать не сможет.

***

— М-да, и что это такое? — спросила Гермиона, смотря на яркий шар посреди зала.

— Не знаю, я такого никогда не видел, — произнес парень. — Надо Творца вызвать, может, хоть он в курсе…

— Не надо творца вызывать, творец уже тут, кого сотворить? — молодой мужчина выглядел немного нетрезвым.

Пройдясь до наблюдателей, он медленно повернулся, отвлеченный сиянием, и спокойно заключил:

— Опаньки.

— И что это такое? — спросил молодой парень, которого когда-то звали Гарри.

— Логичное продолжение божественной любви, — сообщил Творец. — Надо ждать.

— А чего ждем? — спросила девушка, которую когда-то звали Гермионой.

— Что народится… — задумчиво проговорил Творец. — Так, не трогайте ничего, я к ребятам сгоняю.

— Интересно, что мы можем тронуть… — проворчал Гарри.

На пульте горели огоньки. Мир, который исторг этих двоих, светился невыносимо ярким зеленым светом, полностью стабилизируя почти всю ветвь миров. Внезапно в зале появилась еще одна девушка.

— Ребята, не знаете, где Лили с Севом, а то я их найти не могу?

— Привет, Луна, — сказала Гермиона, — шарик видишь? Вот это они.

— Ой… — на глазах девушки появились слезы, — а что случилось?

— Они так любили друг друга, что стали едины, — ответил Гарри. — Теперь они станут чем-то новым.

— Они не умрут? — тихо спросила девушка.

— Нет, конечно, просто станут чем-то новым, понимаешь? Да, кстати, теперь ты богиня мира, по наследству, хи-хи, — сказала Гермиона. — Слушай, любимый, а почему мы не стали чем-то похожим?

— А ты не хотела еще объединиться, чтобы создать новую жизнь, — улыбаясь, ответил Гарри.

— Так у нас же было… — протянула Гермиона.

— Но не с целью создания жизни.

— Да, ты прав.

В зале появились сущности, подавлявшие своей силой так, что огоньки на пульте затрепетали. По сравнению с ними стоящий наособицу Творец этого Мира выглядел совершеннейшим пацаном.

— Итак, вы говорите, что боги слились в единое целое, я правильно понял? — произнес один из появившихся.

— Да, Ректор, — ответил Творец.

— Нил, ты как этому неучу зачет поставил, а?

— Да проскочил как-то, не Мия чай, — ответило существо, выглядящее, как пожилой человек.

— Запомните, из истинно любящих богов получаются демиурги! Запомнили?

— Да, — прошептал Творец, — значит, они там сейчас… ну… это?

— О, Рект… — начало первое существо, но внезапно возникшее у него во рту яблоко остановило речь.

— Я тебе сколько раз говорил — не взывай к себе!

— Ладно, ладно, я понял. Давай решать, кто будет родителями?

— Отцом можно моего старшенького, — заметило третье существо. — Ему пора бы.

— Отлично, а матерью…

— А матерью буду я! — раздался громкий женский голос, и на плиты зала ступила женщина удивительной красоты. — А то Вик так и будет от ответственности бегать.

— Очень хорошо, вот и договорились. Давайте тогда, начинайте таинство, а то передержим — демон вылезет, и так долго слишком…

Два существа подошли к сияющему шару и протянули руки. Шар начал медленно вращаться, превращаясь в кокон. Все присутствовавшие в зале затаили дух, наблюдая таинство рождения существа высшего порядка. Наконец сильно закрутившийся кокон лопнул, и на руки матери выпала малышка. Она была прекрасна и улыбалась так радостно и искристо, что все невольно ответили на ее улыбку.

— М-да, передержали… — сказал Ректор, — готовьтесь, будет сущим чертенком.

— Чертенком? — спросил отец ребенка. — Тогда до малого совершеннолетия и получения имени будет носить совершенно определенный номер.

И зажил ребенок среди демиургов, учась говорить, ходить, играть. Ничто не напоминало ей о предыдущих жизнях, просто существо, сотворенное искренней любовью двух душ, ощущало мир и покой внутри себя. Это было так прекрасно! Но прошли века, ведь дети демиургов растут медленно, она попала в детский сад — место, где развиваются дети-демиурги, где у них появляются первые игрушки и где их готовят к Академии.

— Тринадцатая! Где это горе мое?!

--">