Владарг Дельсат - Маленькая демиуржка

ужасом смотрел на существо перед ним, понимая, что ЭТО и есть Дамблдор. Всё тело Тёмного Лорда охватила волна ужаса, и он клятвенно пообещал, что сделает всё, что нужно.

Том Марволо Риддл мелко дрожал после оживления в теле сорокалетнего респектабельного волшебника. Его признали наследником, но… Но для того, чтобы дожить до старости, требовалось очень многое сделать. Для начала Том отправился в Министерство. Ему очень, просто очень хотелось поговорить с министром. Министр, правда, этого не хотел, но его никто не спрашивал. Когда Том на ушко рассказал министру, кто он такой, то одним пациентом в Мунго стало больше, потому что нельзя постоянно ходить под себя министру… Исполняющая обязанности министра Амбридж сразу же согласилась на экстерриториальность Хогвартса. Всё-таки полчаса в виде жабки убеждают лучше круциатуса.

Вернувшись в Хогвартс, Том прошёл в кабинет директора, из которого распорядился убрать всё лишнее. Предстояло ввести новые предметы и позаботиться о четвёрке гриффиндорцев, которые всё же возвратили его к жизни и дали самый прекрасный шанс в жизни — шанс быть нужным.

***

— Елена! Зачем ты брала диадему? Зачем отдавала этому… паззлу? Как ты посмела умереть? — Гермиона была очень зла.

Её родители приняли девочку после небольшой коррекции памяти, так что у Гермионы теперь была маленькая сестричка-волшебница, которую девочка сейчас воспитывала. Елена хныкала, понимая, что ей сейчас влетит за все художества, но принимала это, потому что радовалась тому, что есть мама… И она снова живая. Девочка безропотно полезла на Гермионины коленки, принимая неизбежное.

— Я кого просила не шалить? Что вы здесь устроили? Тринадцатая, ну сколько можно? Всё, никакая добрая тётенька тебя не спасёт! — наставница была очень раздражена.

— Не наказывай Шестую, пожалуйста, Мия! Это я во всём виновата! — хныкала маленькая девочка.

— Надо исправлять…

Память Основателей медленно засыпала в детях, не пропадая вовсе, но оставляя им их детство, они больше не были Кандидой, Салазаром, Годриком и Пенелопой. Дети становились просто Гарри, Невиллом, Ханной и Гермионой. Больше дети не были одержимы уснувшей памятью, они были собой, правда, сердца и души остались. И для Гарри самым дорогим и светлым человеком по-прежнему была Гермиона, как и он для неё, а Невилл вздыхал по Ханне, которой очень нравился этот нескладный представитель древнего рода. Улыбнувшись друг другу, дети разошлись по спальням, чтобы встретиться назавтра. Впереди были полные учёбы и приключений семь лет. Семь лет, которые дети просто проживут, не бегая от смерти и не попадая в сети манипуляторов.

Шестая пыталась вступиться за Тринадцатую, как-то оправдаться, но была без разговоров поставлена в угол, а Тринадцатая… Девочка всхлипнула, понимая, что наставница права, и безропотно полезла на её коленки, принимая неизбежное.

В маленькой комнате на кровати на животике лежала наказанная Елена Когтевран, всхлипывая после всего произошедшего, а с ней рядом так же на животике лежала светящаяся девочка. Они всхлипывали в унисон, но всё равно, несмотря на наказание, знали, что их любят.

--">