Библиотека knigago >> Прочее >> Неотсортированное >> Ночь освобождения

Михаил Иосифович Назаренко - Ночь освобождения

Ночь освобождения
Книга - Ночь освобождения.  Михаил Иосифович Назаренко  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Ночь освобождения
Михаил Иосифович Назаренко

Жанр:

Неотсортированное

Изадано в серии:

неизвестно

Издательство:

неизвестно

Год издания:

-

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Ночь освобождения"

Аннотация к этой книге отсутствует.

Читаем онлайн "Ночь освобождения". [Страница - 2]

стр.
наземных и потянулся к бессмысленному куску плоти, который стал для него единственным. Мальчик будет таким же, как я, думал он, собирая взгляд в одной точке пространства и времени. Чужой для всех, не нужный никому, он увидит недоступное. Я научу его. Мальчик... - Впервые за вечность он сбился на полуфразе, но всё же закончил речь: Мальчик мне нужен. Я... - Обвел взглядом стены и бесконечность, которая лежала за ними, и сказал вслух: - Я устал.

Мальчик будет здесь вместо него, а он... он позволит себе отдохнуть. Он ляжет на пол тоннеля, на гранитную твердь, и прикажет воде, и она потечет по нему, и он растворится в ней, растворится в мире, пока не забудет всё, пока не станет никем. Станет всеми...

* * *

... всеми способами ухитрялся сдувать на экзаменах. Я всегда уверен в себе. Всегда. Не припомню, когда в последний раз мне доводилось... ну, скажем, отводить глаза. Ах да, когда ухаживал за этой... как ее... а, к чорту. Но сыграно было хорошо. Главное, своего я в тот раз добился.

Кто в мае думает о будущем, кроме выпускников? Никто, и я - не исключение. Когда в животе будто колеса ездят, ей-богу, нет ничего лучше пройти с ребятами по рынку и горстями загребать у бабусь товар. Я лично - семечки. Я люблю семечки. Почти так же, как груши. Но лучше всего, панове, рыба. Хоть жареная, хоть вареная, хоть в угольях печеная. Что?.. Да, рыбину я тоже прихватил. Иначе зачем на базар ходить, спрашивается...

Кого-то из наших поймали - и не старушки немощные, знаете ли, а здоровые лбы с оселедцами, братья-козаки, охрана порядка... Ну, и сам виноват. Напросился. Нечего жалеть таких дураков. А вообще-то, пора бы отсюда и уходить.

Ничего, лето на носу, разгуляемся. Пойдем по селам и весям, подработаем на кондициях... ну, положим, это они подработают, а я - как получится. Я вам не это... не кузнец Вакула.

Я шел по улице и наслаждался майским воздухом. Ах-х, как хорошо! Как хорошо! Как прекрасен я в этом лучшем из миров! Со мной ничего не случится. Я стану другим, только и всего. Что мне терять, в конце-то концов?

Каждый раз, когда я думаю об этом, чувствую на себе чей-то взгляд. Я пошел быстрее. Никого за моей спиной, конечно, не было, и всё же меня не покидало ощущение, что за мною кто-то следил...

* * *

... следил за ним. Ожидание становилось почти нестерпимым. Он вовсе не думал предупреждать каждый шаг мальчика. Когда наследнику исполнилось шесть, он д а л е м у з н а т ь и больше в его жизнь не вмешивался, разве что иногда бережно подталкивал. И только единожды пришлось приложить усилие, даром что крохотное, но пришлось, а раньше он и слова такого не знал, - потому что...

* * *

... потому что дурак я, дурак, ну кто же лезет в воду на зеленой неделе! Нет, вбил себе в голову: на спор переплыву Днепр... при тихой погоде. Поплыл. Они-то, охламоны чертовы, утащили всю мою, понимаете, одежду, пока я по воде, значит, к острову и обратно. Утащили, и всё.

Сидел я под бережком, думал, как это мне голяком на люди идти, и вдруг увидел.

Она так медленно плыла... или шла... кто их, Зеленокосых, разберет. Совсем так неторопливо шла. Знала, что деваться мне некуда, и двигалась лениво, завораживающе... Но страшней всего было не то даже, что она зеленая, и не груди ее уродливые, закинутые аж за плечи... Лицо. Такое кто раз увидит, другим уже не расскажет... Что не человеческое, это ясно, но ведь главное-то другое. Никакого движения. Ни глаза, ни губы не шевелятся, ничего. Кукла склизкая. И... и еще... Самое страшное - ей было в с ё р а в н о . И всё, что надлежит сделать, она сделает с такой вот безжизненной улыбочкой. Свободная от всего - от страха, от желаний, от ненависти даже - до Страшного Суда.

Я, кажется, и молитвы позабыл, стоял оцепенело и всё тут. Даже крестика нательного на мне не было. Зажмуриться хотел, и то не мог. Она почти уже дотянулась до меня, и я увидел, что она скользкая, как рыба, но без чешуи, и на пальцах у нее нет ногтей.

Внезапно она шатнулась, будто ее ударили пучком чернобыльника между глаз, и меня тоже как ударило, а когда я глаза открыл, то увидел, что нет никакой реки и в помине, а лежу я на каком-то пустыре, вжавшись всем телом в землю...

Не помню в точности, что со мной тогда было. Кажется, закатил истерику, как баба. Ладно, к чорту. Было и прошло. Не хочу вспоминать. Одно знаю наверное: тогда, на пустыре, я испугался еще больше, чем в реке, если такое возможно. Потому что понял: когда-нибудь - скоро - я освобожусь. И стану таким, как о н а.

Ты этого хочешь? Этого?

А я не буду, не стану, не дождешься ты от меня, -
стр.

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.