Клименко Тимофей - Новый Данте

свои тексты и картины в никогда непрекращающемся дожде. А может быть, это вовсе и не дождь, а слёзы читателей и глазетелей.

Возле самой границы Круга нас обгоняет мужчина верхом на швабре, который размахивает стопкой исписанных разъехавшихся листов и горланит:

« Тарьям трям трататам»

На мой молчаливый вопрос Вилька только машет рукой:

- Местный дуралей. Забей. Даже на графомана не тянет.

В Шестом круге творится чёрте-чё. Едва только мы с Уиллом спускаемся сюда, как навстречу выбегает чел с торчащей из глаза авторучкой. Ужас и боль исказили его лицо даже сильнее, чем торчащая из глазницы канцелярия. Страдалец пытается нам что-то сказать, но в этот момент ему в голову прилетает большая книга в твёрдом переплёте и буквально взрывает несчастному мозг. Я аккуратно поднимаю фолиант и вслух читаю название:

«Орфографический словарь русского языка».

- Да, Снежок, это территория граммар-наци. Эти парни реально пили кровь писателей и графоманов, - тихо говорит Смит, - а сейчас вынуждены биться между собой. Сущие звери. Валим!

И мы валим так, как ещё не валили.

Седьмой круг разделён на три рва.

Я нерешительно смотрю на чернявого, но он уверенно машет головой, и мы спускаемся в первый.

Здесь повсюду расставлены колонки, из которых грохочет тяжёлый рок, но слушателей это явно не радует. Да и выглядят они так, будто собирались на симфонический концерт, а оказались здесь.

Узнать у своего американского Черномырдина, что тут происходит, я не могу, потому что аккорды рока глушат даже мои собственные мысли, не говоря уже про голос. Да и искажённые мукой лица слушателей не располагают к философскому диспуту.

Еле выбравшись изо рва, я понимаю, что ничего ещё не закончилось.

Впереди новая толпа и новая музыка. Только это уже какие-то симфонии, вальсы и прочие полонезы. Как и следовало ожидать, здесь слушатели тоже не соответствуют репертуару. По ирокезам и кожаным курткам я понимаю, что этим людям было бы комфортнее на предыдущем концерте. А черника улыбается и тащит меня дальше.

В третьем рву музыка тише, но общий настрой веселее. Здесь тупо дерутся певцы рэпа и шансона.

Едва мы выбираемся из последнего рва и Седьмой круг остаётся позади, я кричу Смиту:

- Слышь, чёрный бумер, а за что в первых двух рвах их так тиранят нелюбимой музыкой?

- Не ори, Снежок, - ржёт он в ответ, - Это за то, что они только свой музон и считали правильным, а остальной хаяли, как злые собаки! Ну а в третьем всё ещё проще. Ангелы и бесы это мочилово замутили просто так, по приколу.

- А не лучше ли было сделать наоборот? Врубить всем то, что любят, и крутить, пока кровь из ушей не польётся? А в третьем воткнуть на всю попсу, и пусть себе корчатся?

Чернобыль внимательно смотрит на меня и едва не крестится:

- Васян, а ты капец зверь… Ты просто факен инквизитор… Но я передам эту мысль куда следует. В ней что-то есть!

На спуске в Восьмой круг я поскальзываюсь и плашмя падаю на спину. Ко мне тут же подбегают разные люди и начинают галдеть, наперебой предлагая помощь, место для ночлега, еду, секс и даже почку для пересадки. А рыжая девчушка с томными глазами недоенной коровы признаётся в любви с первого взгляда.

- Эй! Это что за фигня, Черномор? В какое дерьмо я вляпался?

- Ты поскользнулся на розовых соплях, белый брат! – хохочет Чёрный список, помогая подняться и свалить подальше от этого болота. - А люди – это их авторы. Как видишь, сами написали, сами в этом и сидят! Факин щит!

За этим неспешным душевным разговором мы и подходим к последнему, Девятому кругу, где на огромной поляне за школьными партами восседают люди разных эпох. Все они усердно переписывают что-то из открытых книг, но как только ставят точку, написанное тотчас же исчезает.

- Копирайтеры? – неуверенно спрашиваю я, с жалостью глядя на миниатюрную блондинку в накрахмаленном платье времён Пушкина. Девушка с ангельским личиком только что дописала третий лист, но все её труды исчезли, стоило поставить точку.

- Плагиаторы, – коротко поясняет черногвардеец. А белобрысая пигалица поднимает на меня свои тупые глаза. Эх, жаль, нет под рукой лопаты. Так бы и врезал!

Мы покидаем Девятый круг и выходим на широкую каменистую тропу, что --">