Мелвин Берджес - Сучка по прозвищу Леди

та, которая еще будет, — прошла перед моими глазами. Вот я в школе, как сумасшедшая, готовлюсь к экзаменам, которые мне все равно не сдать на отлично, так что сидеть мне долгими часами в какой-нибудь компании, где я дюйм за дюймом, дюйм за дюймом буду становиться как все. Работа, работа, работа, каждый день мне говорят, как надо хорошо делать то, что я не могу делать хорошо, что я не хочу делать, и я живу ради уик-эндов и трехнедельного отпуска. Потом материнство! Потеешь и корчишься, чтобы вытолкнуть из себя младенца, а потом заботы, огорчения, стрессы. Вечное отсутствие денег на удовольствия, потому что их ровно столько, сколько нужно на необходимые вещи. Возвращение домой к младенцу, и опять работа, а потом ребенок становится как все. Годы, годы, годы уходят на пеленки, грязные попки, экзамены, тесты и на работу, всегда и вечно на работу, вечно, аминь.

Потом я подумала о том, каково быть сукой под ночным небом с росой на шкуре, обычной сукой, которая рожает щенков и печалится без отчаяния. Ее жизнь — не несчастья и работа, в ней есть верность и кровь, страх и любовь, много коротких страстных слияний с псами, вскакивающими ей на спину, много щенков, которых любишь, а потом забываешь. Жизнь и смерть в ее лапах; любовь, охота, потом смерть в луже крови под колесами грузовика. И я решила, что не хочу быть человеком. Собственно, я никогда по-настоящему и не была человеком. Хочу быть ловкой, быстрой, счастливой, а потом умереть. Не хочу стареть. Не хочу работать. Не хочу ни за кого отвечать. Хочу быть собакой!

— Прыгай! — гавкал Митч. — Прыгай! Прыгай! Прыгай!

— Прыгай! Прыгай! — лаял Друг. Послышались шаги на лестнице, дверь распахнулась, и в комнату вбежала мама.

— Не уходи! — рыдая, крикнула она.

— Пусть уходит! — послышался снизу голос Адама.

Я напрягла мышцы. Окно было открыто. И я прыгнула.

КОНЕЦ

--">