Маруся Климова , Митин журнал - Митин журнал. Маруся Климова: Домик в Буа-Коломб

она сказала ему, что она немка, и он увидел у нее голубые глаза, потом призналась, что она еврейка, и он тут же обнаружил, что глаза у нее карие и огромный крючковатый нос, все менялось, как в кривом зеркале, и даже светин голос. Ночью Костя поднялся к Свете в комнату - Пьер поселил ее на третьем этаже и Костя, стараясь не шуметь, на цыпочках шел по скрипучим ступеням. В комнате Светы было темно, как в склепе, и Костя, вытянув руки вперед, наощупь пытался найти ее кровать. Наконец он нащупал что-то похожее на одеяло, а потом теплую руку. Он схватил эту руку и поцеловал ее.

-- Пьер, это ты? - сонно спросила Света.

-- А что, разве Пьер спит здесь? - спросил в ответ Костя. Тут Света, похоже, пробудилась. Потом она рассказывала, что, когда ее будят ночью, она может ответить не совсем вежливо, вот она и сказала Косте:

-- Выйдите из моей комнаты немедленно, будьте так любезны!

Костя что-то пробормотал и тут же вышел, ему даже ничего не нужно было от Светы, для него это просто был некий символический акт. Чистый Разум и Воплощенная Красота - вот о чем он думал, а грубые животные проявления ему были непонятны. Всю ночь Костя не спал, он разговаривал с неведомыми собеседниками, продолжая начатую уже давно беседу, их спор подкреплялся изощренными аргументами, и прекрасные возвышенные слова порхали, как бабочки в темноте. Утром он встал с черными кругами под глазами, зрачки его были огромные и расширенные, казалось, глаза состоят из одних зрачков. Когда они ехали в метро, Костя все старался встать поближе к Свете, она сидела, а он стоял рядом, хотя вокруг были свободные места, он прижимался своей ширинкой к ее плечу, а Света опускала глаза и томно вздыхала. Хотя до этого, когда он пытался ее обнять, она сказала ему вполне цинично:

-- А сифилис подцепить не боишься?

Костя даже не понял, что она имеет в виду, скорее всего, для него это были происки неведомых злых сил, которые хотят запачкать его возвышенную мечту.

Потом они шли по улице мимо витрин ювелирных магазинов, и Света остановилась полюбоваться браслетами, кольцами и цепочками. Там за этим стеклом была некая иная реальность, красиво разложенные золотые украшения блестели и искрились на черном бархате, и невозможность перейти из одной реальности в другую фиксировалась небьющимся стеклом, последним достижением цивилизации. Тут Костя неожиданно изо всех сил ударил по витрине ногой, но стекло оказалось прочным и не разбилось, а Света посмотрела на него с ужасом, но ему показалось, что с восхищением.

Потом, когда они пришли домой, Света позвонила Вале и рассказала, что к ней пристает сумасшедший, который живет у Пьера, и что она боится, и просила разрешения на время переехать к ней, и это Валю очень раздражило. Она сперва долго говорила с Пьером, а потом попросила позвать к телефону Марусю и обрушила на нее целый поток негодующих слов, причем постоянно повторяла :

-- Приезжают тут всякие кр-р-р-р-етины! А потом возись с ними!

Маруся долго не могла забыть ее раскатистые "р-р-р" и визгливые злобные интонации. Потом Костя, пытаясь оправдаться, объяснял, что знает, что здесь везде специальные стекла, поэтому и ударил, а иначе ни за что не стал бы этого делать.

Еще в аэропорту в Ленинграде, когда Марусю и Костю провожал марусин приятель Алик, Костя уже чувствовал себя не очень хорошо, он перед этим спал мало, и в голове у него начинало все путаться. Было пять часов утра, к ним подошел пьяный мужик и заговорил с Костей по-французски, он повторял с акцентом несколько фраз, которые, очевидно, выучил еще в школе, и хотя Маруся с утра и плохо соображала, потому что тоже не выспалась, ей показалось, что этот мужик придуривается. Тут Алик внезапно сказал ему :

-- Иди, старый, отдохни, поспи. Достал уже.

Костя же захохотал и, хлопнув мужика по плечу, радостно подхватил:

-- Да, старик, иди спать! Здоровый сон очень важен для хорошего самочувствия!

Мужик испуганно посмотрел сперва на Костю, потом на Алика, сказал :

-- Извините, -- и, попятившись, ушел.

***

Пьер носил бородку клинышком и усики, как у Адольфа Гитлера. Правда, усики он потом сбрил, и бородку подбривал тоже, делая ее все меньше и меньше, отчего она постепенно переместилась у него от центра подбородка к левому уху. Очевидно он брился без помощи зеркала, либо считал, что так и должно быть. Часто, отправляясь куда-нибудь, уже собравшись и --">