Павел Викторович Пепперштейн - Мифогенная любовь каст, том 2

своего, среди иного:

Для нас важней всего — Покой.

Средь стонов бури, в блеске молний

Или на плоскости сухой,

Во сне и наяву — запомни:

Для нас важней всего Покой.

И если что-то не в порядке,

Чего-то нету под рукой,

Найдешь слова в своей тетрадке:

Для нас важней всего Покой.

Почерк детский, старательный. Среди узоров на обоях вдруг появились кривляющиеся рожицы, втягивающие со свистом воздух. Парторга «засосало», он выпал в трубчатый коридор, где гулко стучали сотни молоточков, и полетел к выходу из пещеры. Увидел синее небо, вдохнул соленый морской воздух. И вышел наружу. Он осознал, что вышел из собственного «уха» и стоит теперь на мочке, у самого края воды.

Листок со стихами он все еще сжимал в руке. На обратной стороне листа тоже были стихи, написанные другим почерком, впрочем тоже детским:

Посмотри — к берегам этой влажной реки

Устремляются ныне полки.

Эти воды, что Солнцем когда-то звались,

Поднимают знамена их ввысь.

Они шли по Краям и по мелкому Дну

И лелеют лишь думу одну —

Телом бывшей Царицы скорей овладеть,

Ее латы стальные надеть.

И тогда Бессловесные выпьют Росу

И наточат стальную косу:

Срежут астру, с азов уничтожат Кубы,

И поникнут лихие чубы.

На Немых мы набросим кольцо без конца,

Съедим сына стального отца.

Кто стоял до конца — тот их имя возьмет —

И заслужит Небесный Почет.

Из пучков белых молний мы свяжем снопы,

Ссоры сор унесем из избы

И забросим в Берлогу, что в Бранном Бору,

Выступая Росой поутру.

Мы рубином отрубим четыре угла:

Пять зубов — это наша пила.

И Колени с Локтями посадим на цепь,

И «цыганочку» спляшем в конце.

Дунаев ощутил рядом чье-то присутствие. За его спиной стоял Бессмертный и тоже читал стихи, заглядывая ему через плечо.

— Здравствуй, Дунаев, — бесцветным голосом сказал Бессмертный. — Ничего мне не рассказывай, все и так знаю. Хочу тебя только спросить — Кольцо в Сапоге видел?

— Видел.

— Не трогай Сапога. Скоро наступит момент, когда тебе придется его надеть. Он перенесет тебя в самую гущу великой битвы, и там, в одном доме, ты снимешь его и достанешь кольцо, чтобы Окольцевать Врага.

— Что же за битва такая? Где она случится? — спросил Дунаев с легким испугом. Здесь, на острове, он успел разнежиться, отвыкнуть от битв. Нахмурясь, он смотрел на Бессмертного. Но на лице этой мумии ничего не выражалось.

— Когда я подошел к тебе, ты читал стихи. В них обо всем рассказано. Если тебе что-то неясно, могу объяснить.

Парторг кивнул, всем видом выражая желание услышать разъяснения.

Бессмертный начал объяснять тоном школьного педагога:

— Немцы рвутся к Волге. Это и есть «влажная река». В стихах они названы Бессловесными и Немыми. Они уже прошли Украину и Дон и теперь мечтают захватить бывший Царицын, а ныне Сталинград. Если они это сделают, то сразу возьмут и Астрахань. Так, они сначала взяли Азов, а потом — Кубань и подчинили все казачество… Роса это Россия. «Рубин» и «пять зубов» это наша русская звезда. А «четыре угла» и «колени да локти» это фашистская свастика. Звезда убьет свастику. Об остальном можешь догадаться сам.

— Куда мне, простому-то человеку… — угрюмо пробурчал парторг.

— Ты не простой и не человек, — отчеканил учитель. — Да, вот что еще. Здесь находится твой Покой, и ты уже там побывал. После войны (если ты ее выиграешь) тебе необходимо навестить Покой. Вообще, в твоих интересах поскорее закончить эту войну — тогда ты сможешь пользоваться и Покоем, и Волей.

— Волей? А это что такое? — заинтересовался парторг.

— Сейчас еще рано показывать тебе Волю. Не говоря уж о том, чтобы дать воспользоваться ею, — отрезал Бессмертный.

«И все-таки своя Воля у меня есть, — радостно подумал Дунаев. — А то я, грешным делом, уж думал, что я просто хуйня какая-то на побегушках».

— А что это за вторая Советочка тут объявилась? — спросил он, показывая пальцем обратно в огромное «ухо», из которого он только что вышел.

— Это Яблочная Машенька. И остров называется Яблочный. Остров — это твое отражение в Раю. Но ты не пугайся, ты не умер. Просто тебе исхлопотали особое разрешение попасть в Рай живым. Но без необходимости Яблочный лучше не навещать.

— Как же так? Ведь я король этого острова!

— Сейчас это не имеет никакого значения. Враг не станет ждать, пока ты будешь загорать на пляже. Он безжалостен, поскольку ничего не знает о страдании. --">