Дмитрий Евгеньевич Гамидов - Сетевая вечность (СИ)

законник, Макколди. Законнику важно выглядеть на работе лучше, чем во всей остальной жизни. Ты идёшь к грузовому лифту в конце платформы, минуя зазывал и торгашей, подмигивающих голографических девок, приглашающих оголёнными телами в местные бордели.

Лифт выезжает каждые пять минут. Стоит спуститься одному, на его место тут же приезжает откуда-то сверху "брат-близнец", ещё пять минут, и на смену второй платформе, спускается третья. Рядом с ней, чуть левее, такой же грузовой лифт, с одной лишь разницей, что движется он в противоположную сторону, туда, где садятся пассажирские вертолёты. Но они не для тебя. Слишком дорого. Твой СС не позволяет осуществлять какие-либо маломальские кредитные операции, а то жалование, которое тебе начисляют ежемесячно, годится лишь на то, что бы едва сводить концы с концами. Поэтому ты выбираешь тот, что едет вниз, в глубины преисподней. Перед отправлением звучит короткий гудок, после которого платформу огораживает решётка. Ты успеваешь как раз тогда, когда та почти сомкнулась. Налетаешь на какого-то низенького старика, сбивая его с ног. Он осыпает тебя матом, ты бьёшь коленом в челюсть. Баш на баш, он живёт на твои налоги. Толпа не даёт ему упасть, он замолкает, опустив разбитое лицо в решётчатый пол.

–Эй, я не хотел….

Что это, Макколди, сострадание? Ты зачем-то положил руку ему на плечо и попытался заглянуть в лицо. И что ты надеялся увидеть? Нет, ничего кроме отчаянья и страха там быть не могло.

Тела и лица освещают мерцающие полосы проносящихся мимо платформ, лифт рвёт пространство скрежетом адской вагонетки. Тут и там взгляд выхватывает отдельные фрагменты: нейлоновые трусики на подтянутых ножках малолетки неподалёку, усталое, выглаженное пластикой, лицо немолодой дамы, со строгой причёской на голове, оранжевый пояс строительного комбинезона на мужчине мексиканской наружности. С обеих сторон прутья решётки и сверкающие платформы, сменяющие друг друга. Общепит, производственные цеха, склады, танцевальные площадки, рынки, рынки, ещё раз рынки, наполненные всем, от шмоток до нейроимплантов.

Платформа замедляет спуск, решётка раздвигается, и толпа рвётся в отрытые двери вагонов метро. Ты спешишь вместе с толпой, активно орудуя локтями, у тебя ведь так мало времени. Свет в вагоне на мгновение гаснет, гул толпы становится громче. Магнитные подушки увеличивают гуд, освещение постепенно возвращается, и вот вы уже несётесь сквозь нарисованный на стенах вагона город. Вы лейкоциты, стремящиеся доставить что-то крайне важное по больной варикозом венозной системе города. Ты смотришь в окно и видишь, как мимо, куда-то выше, подымается по магнитным рельсам другой поезд. Всё это ненастоящее, такая же голограмма как у тебя в квартире. Фальшивый белый город.

Наконец, ты в баре. В том, же что и всегда, с забитыми разным сбродом стойками и столами, расставленными, словно в столовой и привинченными к полу двух дюймовыми болтами, по три штуки на каждый, дабы пьянь, собравшаяся здесь, подвыпив, не начала погром с переворотом мебели, битьём посуды и голов.

Освещение в баре больничное, резкое, холодное, местами отсутствующее. Стены изредка касается свет от мерцания вездесущих объявлений и предложений купли продажи. Бармен для таких мест ненужная прихоть, а вместо него, метрах в десяти друг от друга, стоят массивные опоры алкогольных автоматов, с датчиком ЛИЧ-а, возможностью выбора и выдачи напитков, которых здесь не так уж много, а те что есть, сплошная синтетика из спирта и ароматизаторов. Отстояв в очереди из четырёх человек, абсолютно неприметных фрилансеров, ты подходишь к автомату, что бы заказать бутылку виски и рюмку. В засаленной зеркальной поверхности стенки над окном выдачи напитков, ты видишь своё отражение. Сломанный нос с горбинкой, небольшой, но глубокий шрам на щеке, глаза цвета виски с двумя кубиками льда. Резкий излом бровей в сочетании с ярко выраженными скулами над впалыми щеками, предают лицу вид хищной птицы, сокола или ястреба… Не важно. И те и другие вымерли вследствие ядерной зимы.

Автомат тратит не более тридцати секунд и на лотке, под фанфары пневмомоторчиков, оказывается пластиковая бутылка с биркой заказа и надписью: «Спирт этиловый 40%, с ароматом «Скотч-виски» №774» и стакан, на ощупь и вид стеклянный, только с тем условием, что стекло это мнётся при попытке его разбить и разлагается через пару

--">