Владимир Алексеевич Бахарев - Категория «разум и язык»

гносеологические корни, нежели те, которые трактует «трудовая» гипотеза философов-экономистов.

В пику нашим суждениям, их гипотеза, фактически, утверждает, что главным оппонентом, пробудившим в Homo человеческие «начала», является «труд», то есть его коллективная «трудовая» деятельность». Но следует заметить, что «труд» сам по себе уже предполагает человека разумного, то есть наличия у него рассматриваемой «системы». Об этом, не замечая противоречивости своих суждений, говорят и сами классики марксизма. Вспомните, например, их притчу о различии в поведении («деятельности») обычных животных и человека: прежде чем произвести предмет своего «труда» (например, каменный топор) человек, изначально, «сооружает» в своей голове его «умозрительный» образ, то есть такую его виртуальную «модель», с которым он никогда ранее не «сталкивался», не наблюдал.

Однако такую «модель» в своей голове животное может «соорудить» лишь при одном условии — при наличии в ней уже развитой «системы исчисления бытия», которая должна, во-первых, быть способной свободно «извлекать» из «банка» своей памяти образы ранее наблюдаемых ей явлений, во-вторых, не менее «свободно» жонглировать ими и случайно (эвристическим путем) «сооружать» из них в уме полезные для своей практики предметы. Такими свойствами как раз и обладает человеческая система «разум и язык»: только она способна с помощью своей продукции — «слов» — извлекать из «памяти» образы любых «вещей» бытия; только она в унисон своей «свободной» языковой фантазии способна «эвристически» (случайно) объединять их и пробуждать в своем уме ассоциации полезных для себя предметов.

Не вызывает особых сомнений, что «труд» сыграл существенную роль в становлении «человека», в становлении его «фантазирующей системы». Но приведенные факты нашей Истории упрямая вещь. Они указывают, что непосредственным «началом», стимулировавшим появление человеческого «разума», а, следовательно, и самого человека. является вовсе не «труд», а конечная «продукция» самой этой системы — «язык». Отсюда следует, что основоположники «диалектического материализма» в своих суждениях о первопричине «рождения» человека на нашей планете упустили очень важное звено — то, которое, с одной стороны, диалектически связывало человека с Природой, а, с другой, — с его «трудом».

Иными словами, проблему «рождения» человека на нашей планете марксисты пытались «объяснить» в рамках системы:

где знак  выражает диалектическую «взаимообусловленность» (взаимную стимуляцию) образующих эту систему «начал».

Наши же суждения дают все основания для приведения ее к виду:

где диалектическая система внутри скобок и есть предмет наших размышлений. Она раскрывает категорию «человек» через главные его атрибуты и тем самым обнажает ту систему, в рамках которых зарождались слова и предложения. Но именно эта система «выпала» из суждений классиков марксизма. Не поэтому ли их вердикт, что «человека породил труд», часто вызывал и вызывает (особенно у прогрессивных психологов) известные недоверие и сомнение. Затрагивая вопрос о происхождении человека, марксисты пытались решить ее в рамках системы (1). где наши главные «начала» даже не нашли своего отражения. При этом появление нашего «языка», этого «проклятья материи», по меркам марксизма, «объяснялось» ими с удивительной легкостью, в обыденно-витиеватом философском ключе (благо человеческая система «разум и язык» безудержна в своей фантазии): появление этого нашего «начала» марксизм «связывал» с… «потребностью» наших пращуров «что-то сказать друг другу» в ходе их совместного (коллективного) «труда» (Ф. Энгельс). Другими словами, по мнению марксистов, одно из главнейших человеческих «начал» — «язык», как бы, между прочим, «вплетался» в трудовую деятельность наших далеких предков, став его «средством общения». Но подобная философия по отношению к «языку» так же, как и философия марксизма по --">