Перо Зубац - Мостарские дожди

лето,

желтое солнце и море,

в первую ночь ее кожа была чуть-чуть соленой

и в ладонях уснули рыбы;

мы смеялись над мальчишками,

прыгавшими в реку с моста за сигареты,

смеялись, потому что кончилось лето,

а они все прыгают — дети,

она говорила, они же могут разбиться

или схватить воспаление легких…

Потом умолкала и долго-долго молчала,

я свободно мог думать обо всем на свете, превзойдя Спинозу,

часами мог разглядывать других

или бросать гальку вниз на камни,

мог просто уйти куда-нибудь далеко,

мог умереть от одиночества у нее на коленях,

один в целом мире,

мог превратиться в птицу,

в воду, в камень,

мог все, что угодно…

У нее были длинные, хрупкие, нежные, но быстрые пальцы,

Мы ловили божьих коровок и гадали, и играли в прятки,

Светлана, выходи, вон ты за камнем,

я же не слепой и в своем уме,

давай-давай поторапливайся,

не то у меня получишь;

когда она водила, я мог спрятаться хоть в реку,

все равно находила сразу,

говорила, что по запаху,

что слишком хорошо меня знает.

Я никогда не верил,

наверное, просто подглядывала.

Она любила каштаны,

мы приносили их в комнату и развешивали на нитках,

она любила осенние розы,

когда мои розы засыхали, она клала их в коробку.

Я спрашивал ее, что она думает об этом мире,

верит ли в коммунизм,

хотела бы стать Наташей Ростовой,

спрашивал обо всем,

подчас глупо, еще как знаю, что глупо.

Спрашивал, хотела бы она иметь маленького сына,

скажем, белокурого,

она прыгала: хочу, хочу, —

потом вдруг становилась грустной,

как увядший цветок:

нет и нет, ни за что на свете,

посмотри на него, ему бы только это,

словно она свалилась с Юпитера,

да и кто такой Перо Зубац,

и почему именно он, а не другой,

этого еще не хватало.

Я говорил ей, глупая, ты же умница,

ты ангел и чертенок,

многое говорил.

Она ничему не верила.

Все вы мужчины такие,

вруны и обманщики,

и еще много всего говорила.

А над Мостаром шли синие дожди…

Я действительно любил Светлану

той осенью.

Если б мне знать,

кто с ней рядом сегодня,

если бы знать,

кто сегодня ее целует,

если бы знать,

кто сегодня срывает

мои неспелые абрикосы.

1965 г.

КОНЕЦ

--">