Энвер Мухамедович Жемлиханов - Звучанье тишины

случайно,

Объехав тридевять земель,

К тебе,

Рабочая окраина,

Моя большая колыбель.

На пустырях окрест завода,

От счастья детства конопат,

Я был великим коноводом

Среди окраинских ребят.

Мы торопились и взрослели,

Уча рабочие азы,

Дотягиваясь еле-еле

До фрикциона и фрезы.

Но гарь цехов – не пух лебяжий:

Частенько не хватало сил.

Меня попутал дух бродяжий

И за собою потащил.

Он доверял людские тайны,

Учил добру в годину зла...

Где б ни был я,

Моя окраина

Повсюду рядышком была.

* * *

А у нас еще нет зимы –

Ни снежинки, не то чтоб снега.

Утром свежесть стекает с неба

На песчаные дюны-холмы.

Хорошо! Ни тревог, ни обид,

И сомнений уж нет в помине.

Высь вполдождика моросит,

И, как сказка, туман в пустыне.

И пленяет чудесный обман:

Там, у скрытых молокой предгорий,

Скоро-скоро – лишь схлынет туман –

Захлебнется весельем море!

Но недолог он тут, полудождь...

Вот и солнышко матово светит,

А природы святая ложь

Тишиною тебе ответит.

Ни души!

Просветленная тишь.

Груз усталости – он невесомый.

И в настрой этой ясности сонной,

Очарованный, ты молчишь...

Рассвет в пустыне

Тиха пустыня на рассвете,

Когда песчаные холмы –

Земли обиженные дети –

Глядятся в легкие дымы.

Луч солнца медленный, прохладный

И неожиданно густой

Преобразует вмиг

Громадный

Простор безжизненно-пустой.

Заметней, резче светотени,

Все больше света с высоты...

И пропадает ощущенье

Невыразимой пустоты:

Увидишь юркого варана,

У камня – выползень змеи

И вдавишь в четкий след джейрана

Следы тяжелые свои.

Молчанье древней черепашки

И клекот сытого орла,

И вдалеке, как тень монашки,

Темнеет черная скала...

* * *

Мне везет в пустынях Средней Азии:

Всюду попадаются оазисы!

Разве я когда-нибудь забуду

О своем бродячем ремесле?

Я сидел с погонщиком верблюдов

На зыбучем войлочном седле.

А самум над нами измывался...

Только он не страшен был для нас:

Шел верблюд в привычном ритме вальса...

А потом я пересел на КрАЗ.

Погостил я в юрте овцевода,

Будто шах в уюте и тепле.

Мне казашка подавала воду

В голосистой белой пиале.

И буровики, народ веселый,

Всем со мной делились, чем могли...

А ведь нам преподавали в школе,

Что пустыня – это край земли.

Но недавно встретился мудрец

С белою, как хлопок, бородою.

Он сказал, беседуя со мною:

- Ты ищи оазисы сердец...

* * *

Распетлялась дорога –

Поворот к повороту.

Нас в автобусе много,

А маршрут – на работу.

Мне окрестность знакома:

Все прошел-разглядел...

Председатель рудкома

Рядом плюхнулся-сел.

Рыхлый, потом оплывший,

Выдыхает:

- Жара!.. –

Он теперь просто «бывший»:

Переизбран вчера.

Был три года бессменный,

Но пошел «по кривой».

А проходчик отменный.

И решили – в забой.

Обращается снова

Царским тоном

Ко мне:

- Не пиши, брат,

Пустого.

Напиши о жаре! –

Я заказ принимаю,

Хоть не легче

--">