Роальд Чарльсович Мандельштам - Собрание стихотворений

Серым людям, не ждущим счастья,

Бедным тéням, забывшим смех, —

Хохот бури, восторг ненастья!

Души слабых — одень в доспех!

Ветер, ветер! — ночная птица!

Бей в литавры снесённых крыш,

Дай нам крылья, чтоб вдаль стремиться,

В брызги-громы взрывая тишь!

25 ноября 1953

ЛУННЫЕ ЗАЙЦЫ^✻

Зелёным горячечным чадом

Вливалась в палату луна —

И мальчика, спящего рядом,

Прозрачно змеившимся ядом

Неслышно одела она.

И, в жёлтом бреду задыхаясь,

Я видел сквозь рваные сны,

Как лунные зайцы спускались

К подушке моей со стены.

В их длинные, тёплые уши

Я спрятать лицо своё рад;

Они мне шептали: «Послушай,

Кругом золотой звездопад...»

Они говорили: «Мой мальчик,

Тебя унесём мы с собой

В блестящие звёздные вьюги,

В волнующий лунный прибой.

Тебя мы возьмём на рассвете

Туда, где в лиловой заре

Хвостатые бродят кометы

Меж звёзд в голубом серебре.

Там синие сполохи ярче

Играют звенящим лучом —

Летим же скорее, мой мальчик,

Не надо жалеть ни о чём».

ВИШНЁВАЯ МЕТЕЛЬ^✻

Опять луна мне яд свой льёт

На смятую постель,

Опять в саду всю ночь поёт

Вишнёвая метель.

Тревожной, тёплой темнотой

Повеяло в глаза,

И в знойном мраке надо мной

Сгущается гроза...

Как звёзды близко! — В двух шагах,

Рукой могу достать,

Спустились... Все... горят в цветах,

Но руку не поднять...

А кто вложил вчера в сирень

Букет из чёрных роз?

Цветы... Цветы... Пора? Уж день?..

Нет, нет!.. Немного грёз.

И ты пришла цветы смотреть?

Но что же так темно?

Я понял: это значит смерть, —

Я это знал давно!

Но я привык встречать врагов

Лишь стоя на ногах —

Ко мне друзья спешат на зов,

И верный меч в руках.

Сверкнула яростная сталь

Звенящей полосой...

Вдруг тихий голос мне сказал:

«К чему ненужный бой?»

Я вижу: девушка кладёт

Мне руку на глаза,

И поцелуй её — как лёд,

И на щеке слеза...

Мне надоела канитель,

Я меч ломаю свой:

— Звени, вишнёвая метель,

Теплей меня укрой.

Разлив

🙠^✻

Не придёт, но, может быть, приснится,

Так светла и так же далека,

А над ней взрываются зарницы,

Проплывают дымом облака.

Озорной и опьяневший ветер

Из садов темнеющих занёс

Лепестки невиданных соцветий

В шёлковое золото волос.

Но как только ночь придёт в больницу,

Я в бреду её не узнаю —

Девочку, которая мне снится,

Золотую звёздочку мою.

А она приходит осторожно

И садится рядом на кровать,

И так хочется ей сон тревожный

От упрямых глаз моих прогнать.

Собирает бережной рукою

Лепестки неконченных поэм

И полна бессильною тоскою,

И укор в глазах глубок и нем.

Плачет надо мной, совсем погибшим,

Сброшенным в бездарнейшую грусть,

А себе я снюсь бездомным нищим

И чему-то страшному смеюсь.

И всю ночь летят куда-то птицы,

И, не зная, как она близка,

Безнадёжно уронив ресницы,

Я зову её издалека.

🙠^✻

Конечно, в лужах есть окошко

Сквозь землю в южный небосвод;

Не зря к нему приникла кошка —

Лакая звёзды — небо пьёт!

А рядом, чуть живой от жажды,

И я, — (боясь сойти с ума) —

(Любой бы сделал точно так же!)

Она подвинулась. Сама.

Внизу мяукнул изумлённо

Хвостатый, рыжий антипод:

Два зверя, полные солёным,

Лакали небо — я и кот!

Вот счастье! — Думать ночью поздней

О царствах мира, их тщете,

Когда безоблачно звёздно

В небесно-полном животе!

Любая лужа есть окошко,

Когда желающий забыть

Придёт к нему бродячей кошкой,

Лакая звёзды, небо пить!

ТИХАЯ ПЕСНЯ

Замолчали птицы, —

Значит, время спать.

Сон сомкнёт ресницы,

Сядет на