Автор неизвестен - За урожай

зазвенят.

И, колосьями кивая,

Заволнуется простор.

Здесь добился урожая

Тракторист Ильин Егор.

В. САВИН

НА МОСТУ У ГЛУХОЙ ПАДИ

На крыльце послышались чьи-то торопливые шаги. Вбежал, прихрамывая, председатель колхоза Веденей Варганов.

— Товарищ Горшенин, несчастье!

— Какое? — встрепенулся парторг колхоза Гурьян Горшенин.

— Сережка Серебряков угробил трактор.

— Где? Как?

— Они с Тагильцевым поехали на станцию за семенами. В Глухой пади сережкина машина свалилась под мост. Трактор лежит в речке, и дорога на станцию отрезана...

— Провалился мост?

— Ну, да. Только, говорит, заехал на мост, он качнулся и рухнул вместе с машиной.

— А Сережка?

— Счастливо отделался, перепугался да искупался в ледяной воде. Что теперь делать? Как доставлять семена? Других дорог и объездов нет. Надо же такому несчастью свалиться на нашу голову!

— Будем строить мост и доставать машину. Тагильцев где?

— На берегу стоит, перед Глухой падью.

— Давайте поднимать людей. Через два часа надо выйти. Людей поведу я, — заторопился Гурьян, — пусть кладовщик Федосеев приготовит пилы, топоры, гвозди, ломы, лопаты и трос... большой трос.

— Но кто понесет трос? Нужна лошадь, а на лошади не проедешь туда.

— Унесем на руках.

— Он очень тяжелый.

— Пушки были еще тяжелее, а мы на Украине в распутицу перетаскивали их на руках.

— Мне тоже придется итти с вами? — спросила Марфа, переминаясь с ноги на ногу.

Гурьян посмотрел на ее праздничный наряд, на высокие резиновые ботинки и сказал:

— А как же, обязательно. Трудовое наступление началось, в обозе никто не останется.

Веденей пошел наряжать людей. Семью кузнеца Обвинцева он застал за обедом. Сам хозяин — Родион Логинович, человек богатырского телосложения, гладко стриженый, с широким крепко посаженным носом, с кроткими голубыми глазами, сидел за большим столом под портретом товарища Сталина. Возле него сидели двое маленьких ребят, а чуть поодаль, с краю стола — древняя седая старушка. Пахло мясными щами.

— Хлеб — соль! — сказал Веденей, снимая шапку.

— Милости просим, с нами кушать, — добродушно сказал Обвинцев.

— Спасибо, некогда! Я по делу. Пришел за Настасьей.

— Куда опять?

— Несчастье случилось. Мост на Глухой пади обвалился. Надо новый строить. Поехали на тракторах за семенами и обрушили мост. Трактор утопили. У нас всегда так, что-нибудь да не ладится, где тонко, там и рвется. Придется всем идти на стройку.

— Куда, куда ты меня послать хочешь? — выходя из-за переборки, отделяющей кухню, спросила Настя, кругленькая, черненькая с пушком на губе, неся в руках прихваченную тряпками латку с жарким. — Разве в Еланьке кроме меня людей нет? Настю туда. Настю сюда. Настю везде.

— Рад бы не звать, да надо, — сказал Варганов, как бы оправдываясь. — Время подошло такое, день кормит год. Всем придется поработать...

— Я работаю, не отказываюсь, — а в такую даль, на Глухую падь, не пойду. У меня вот их трое, — сказала она, показывая на детей. — Пускай бездетные идут.

— У многих дети, никому от дома далеко итти неохота, но мост строить надо. Дело срочное. Сев затянем. Всем итти надо.

Настя поглядела на мужа, ища у него поддержки.

— Раз надо, иди, — сказал тот.

— А ребятишки с кем? — недружелюбно глянула Настя на мужа.

— С бабушкой, со мной — ответил тот спокойно.

— Взял бы сам и шел, мужчина, — вспылила Настасья.

— Если будет согласие — пойду, а ты ступай в кузницу лемеха отковывать. Иди, пожалуйста, будь за кузнеца.

— Ладно! — сердито отмахнулась Настя. — Хороший муж — жену от себя гонит!

Она сразу заторопилась, встав на лавку, швырнула с печи носки, портянки, потом достала из-под лавки сапоги и начала обуваться.

— А обедать? Забыла? — спросил Родион.

Настя молчала. Варганов, взявшись за дверную скобку, сказал:

— Сбор, Настенька, во второй бригаде.

И ушел, одевая шапку на крыльце.

Родион покушал, подошел к жене, сел с ней рядом на скамейку, обнял. Она молчала, продолжая обуваться.

— Раскипятилась? Дуреха!

Настя отбросила его руку, отодвинулась. Он подвинулся ближе.

— Ты рассердилась на меня? — засмеялся Родион.

На губах у ней заиграла улыбка, в глазах радость.

Теперь она обняла его. И оба засмеялись.

Вечером отряд в двадцать пять человек во главе --">