Виталий Алексеевич Коротич - Ленин, том 54

журавли

И никогда

Из теплых стран не прилетят весною.

Стоят леса,

И бледная трава

Окутала деревьев пьедесталы.

Минувшее - поступки и слова -

Землей,

              корнями

                            и травою стало.

И высятся народы, как леса,

С подростом,

                   и с кустарником,

                                            и с пнями,

С худыми и откромленными днями.

И спрятаны в них тысяч голоса.

На склонах гор

И по долинам рек

Стоят деревья,

Их снега заносят,

И сушит зной,

И всё они выносят,

И вечен Лес,

                           и вечен Человек.

И люди так в историю вступают,

И ниоткуда жалости не ждут:

От пули гибнут,

С голодухи мрут,

И стоя,

                как деревья,

                                      умирают,

О лес людской, ты крепок и высок,

И новой кровью набухают вены.

Народ мой,

Муки те благословенны,

В которых имя ты свое сберег.

Идешь по лесу: ветви, листья, иглы,

Ствола коснешься -

Обожжет ладонь,

Там столько лет спеклося, словно

                                                      в тигле...

Прошедших лет негаснущий огонь.

...требую еще раз, чтобы был создан такой порядок, при котором идущие ко мне, хотя бы без всяких пропусков, имели возможность, без малейшей задержки, созвониться... с моим секретариатом... (с. 36).

А когда часовые задремлют,

прижавшись щекой к прикладу,

и коридорами белыми

бродит гулкая ночь,

пропахший огнем и дымом,

приходит к Вам посетитель

с кровавым бинтом на белом

обескровленном лбу.

Пройдя через все приемные,

он открывает двери,

садится,

тяжелые руки

он на колени кладет.

И долго он Вам рассказывает

о том, как сражались хлопцы,

о том, как падали хлопцы,

землю руками обняв.

Вы слушаете человека,

последним желанием которого

было -

увидеть Вас.

Бессмертье Вашей мысли

стало его бессмертьем,

и Вы, волнуясь, слушаете

спокойный рассказ бойца.

В жилы нового века

так много влилося крови -

перед глазами Вашими

сквозь гул кровавых дождей

лицо Александра Ульянова,

матери Вашей слезы...

Сколько очей погаснет,

пока рассеется ночь!

На скатерти -

                    крошки хлеба:

ходок приходил с Поволжья.

На скатерти -

                    капли крови:

был с Украины боец.

Они проходили охрану.

Они говорили просто:

"Нам надо увидеть Ленина".

И пропускали их.

Всех Вам принять нужно,

всех Вам понять нужно.

Да не остановится сердце,

вместившее целый свет!

...И когда Вы отсюда уйдете,

не выключайте света,

после себя оставьте

навеки включенным свет.

Оставьте зажженную лампу

для тех, кто войдет в эти двери,

для тех, кто сюда приходит

вот уже столько лет.

Им тоже взглянуть придется

в глаза всех визитеров,

прошедших через охрану,

пришедших из пекла борьбы.

Пора отдохнуть немного.

Идите...

Но пуля под сердцем

живет как напоминанье

о том, что не кончен бой.

И разве заснуть Вы можете,

когда в тиши коридорной

снова шаги раздаются тех,

кому нужны Вы?

Вы из-за стола встаете

и, протянувши руку,

идете навстречу пришедшим,

несете навстречу им

биенье жаркого сердца,

сталь непреклонной воли

да боль от пули, которой

ранили Вас в бою.

...учить с азов, но учить не "полунауке", а всей науке (с. 210).

Как в зной мы на колени припадаем,

Чтоб влаги родниковой зачерпнуть,

Вот так мы Ваши книги открываем,

Чтоб Вашим взглядом на себя взглянуть.

1970

--">