Амир Хосров Дехлеви - Стихи

проходит хмель.

Я луной тебя назвал бы - слух она не услаждает. Я тебя назвал бы розой - перлы слов не рассыпает.

Ты не знаешь, нет, не знаешь, что не сплю я до рассвета. Где уж знать, коль ты вкушаешь сладкий сои, забыв поэта.

И никто тебе не скажет, как тоска скитальца гложет. Ветерок об этом знает, но сказать, увы, не может.

До земли спадают кудри и окутывают плечи, Но уста они лишили словаря любовной речи.

О жестокая, волненье - для тебя чужое слово. Ты могла бы научиться волноваться у Хосрова.

* * *

Напрасны проклятья и слезные стоны! Что делать, судьба не всегда благосклонна.

Я с радостью жертвою стал бы твоею. Что делать, заставить любить не умею.

Печальному сердцу лекарство - терпенье. Что делать, коль в сердце терпенья - ни тени?

Сношу терпеливо лишь тяжкие муки. Что делать, коль ранен кинжалом разлуки?

Тебя не заставит забыть и могила. Что делать, коль ты обо мне позабыла?

Раба обласкают - он сдвинет и горы. Что делать, стелюсь я, я слышу укоры.

Ты жизни Хосрову дороже, о пери! Что делать, стучусь я в закрытые двери.

* * *

Ты - статуя, ты - идол, чье сердце тверже скал. Пет, сердце не такое создатель Еве дал. Я с амброю сравнил бы твой тонкий запах кос, По благовонней амбры сердца в силках волос. Твой лик - сиянье шелка, но похищать сердца Не может шелк подобно сиянию лица. Сказал: "Себя увидишь, коль взглянешь на луну" В ответ сказала: "Лучше я в зеркало взгляну".

Я жажду сна в могиле. О, как покоен он! Коль рядом нет подруги, подобен аду сон.

Винишь, Хосров, красавиц? Виновны не они. В соблазне красотою глаза своп вини!

* * *

Сердце к ней ушло, оставив то, чего оно желало, И молва на перекрестках, как змея, вонзает жало.

Я и сам делюсь печалью и скорблю, не пряча слезы, Ведь моим устам остались лишь несбывшиеся грезы.

Как мячом, играла честью, но победу, безусловно, Над соперниками все же одержал я, пусть духовно!

Вся цена душе, о роза, твоему равнялась взгляду, И, коль сердца не осталось, оболочки ей не надо.

На твоем пути, наверно, вовсе душу потеряет Тот потерянный, чье сердце у тебя в руках сгорает.

Что отвыкнет от страданий и без сердца оп едва ли. Тот, чье сердце так привыкло к безысходности печали.

О Хосров, не лучше ль сразу, не испытывая жалость, Кончить все земные счеты, если сердца не осталось?

* * *

Сердце, верящее в то, что красавиц покорит, Я сравнил бы со стеклом, что взялось разбить гранит.

Но и праведник-аскет, торопящийся в мечеть, Просто, как зеленый плод, не успел еще созреть.

Ты спросила: "Это кто?" Слух ласкал небрежный ток. "Дервиш, - кто-то дал ответ. - Просит милостыни он".

О притворство! Но зачем за неверность клясть подруг, Коль подругам красота изменяет тоже вдруг?

Знаешь ты - зачем заря? Чтоб тавро разлуки мог У влюбленных выжигать полыхающий восток.

В этом мире все не так. Тошно жить Хосрову в нем. Оттого играет он с красотою, как с огнем.

* * *

Когда источаешь улыбкою мед, Никто у торговцев сластей не берет.

Когда возникаешь на миг предо мной, В глазах - кипарис, озаренный луной.

Сверкнешь красотой - расступается ночь. С тобой состязаться и солнцу невмочь.

Бледнеет, но спать не уходит луна. Должно быть, от ревности ей не до сна.

О прелести локонов я промолчу, Безумцев запутать в кудрях не хочу.

Нет, я не один восхищаюсь тобой. Увидев тебя, восхитится любой.

Я - раб твой, и все ж всемогущ и велик. Владыка и раб у владыки владык.

Ты перлы стихами, Хосров, произнес И в мир превратил первозданный хаос.

* * *

Не думай, что влюбленные - Адамовы сыны. О друг мой, это ангелы, бесплотные, как сны. Не духи ли воистину Меджнун, Вамик и Вис, Из горних тайн обители спустившиеся вниз? О пери, будь источником и впрямь воды живой Для жаждущих, которые уходят в мир иной!

От твоего видения в бессонной тьме ночей Бегу, как мышь летучая от солнечных лучей.

Хосров на грани гибели из-за твоей красы. Наставник - прочь! Что мертвому дыхание Исы?

* * *

О, верь, тебя не заменю красавицей другою, Клянусь лежащей пред тобой во прахе головою!

Мою могилу посетишь в ином тысячелетьи И розу верности найдешь по-прежыему в расцвете.

Тоскою мой развеян прах. Я у нее в неволе, Но ветру прах моей тоски развеять не позволю.

Поистине глаза того подернуты туманом, Кто кипарис превознесет, с твоим равняя станом.

Как не страшиться за тебя, коль одержимым взглядом Тебя пронзают сотни глаз, когда проходишь рядом?

И я нисколько не дивлюсь, что странниками стали Сердца, сраженные --">