Яков Евгеньевич Харон - Злые песни Гийома дю Вентре

горох!

Одними многоточьями моими

Я вымостил Вам новый Млечный Путь

(Куда уж тут с простыми запятыми!),

Но Вас они не тронули ничуть.

А эти — как их? — знаки восклицанья? —

Вам, черствая, смешны мои страданья?

Что гибель Трои мне? Что Вам Вентре?..

В последний раз молю Вас, дочь утеса, —

Взгляните: я согнулся в знак вопроса!

…Один ответ: холодное тире.

7. Картель^[3]

Вы оскорбили, сударь мой, меня,

Назвав Гийома дю Вентре — писакой.

Пускай его сонеты — пачкотня,

Но я за честь его полезу в драку!

Конечно, выходка осла смешна.

Но этот — дворянин, он шпагу носит!

Пусть все ослы за Вас прощенья просят,—

Вас не спасет Ослиный Сатана!

Моя картель — не клякса на бумаге:

Пустить Вам кварту ^[4] крови квартой шпаги

Поклялся тот, кто Вами оскорблен.

Почтительно Вас жду. Да, между прочим:

Поскольку спор наш к рифмам приурочен,

Оружье — перья, место — Пти Мэзон ^[5]

8. Верные приметы

Когда борзых Ваш ловчий кличет рогом,

А заяц вдруг перебежит дорогу —

Диана Вас обманет: в этот день

Уйдет бесследно от собак олень!

Когда, спешащего на рандеву,

Обгонит поп (во сне иль наяву) —

Одумайтесь! Вернитесь, Бога ради:

Ревнивый муж с кинжалом ждет в засаде!

Перед несчастьем или неудачей

Луна — как кровь, и в полночь филин плачет.

Внимайте тайным голосам примет.

Вот давеча: осел кричал до хрипа —

И — верно! — в этот самый час Агриппа^[6]

В ужасных муках сочинил сонет.

9. Генрих Счастливый

Три Генриха ^[7] бредут Булонским лесом,

Охотой и жарой утомлены.

Три Генриха болтают про принцессу,

В которую все трое влюблены.

Божится первый: «Хороши бретонки,

В нормандок сотни раз я был влюблен, —

Но не найти во Франции девчонки

Прекраснее малютки Марготон!»

Второй орет: «А взгляд ее лукавый!

А голос! Звонкий, как лесной ручей!

За то, чтобы Марго была моей,

Отдал бы я свою Наварру, право!»

А третий? Третий промолчал в ответ…

Об этом я и написал сонет.

10. Мой духовник

"Вы вязнете в грехах, мой сын, поныне, —

И день и ночь твердит мой духовник. —

Все суета, один Господь велик,

И глас Его — родник в мирской пустыне.

Земная жизнь — обман, греховный миг!

Загробную расплату забывая,

Проводят дни и мальчик, и старик, —

А между тем нас гибель ожидает!

Тщету гордыни, пьянство и разврат

Постом, мой сын, в себе искореняйте.

Скорбите о грехах, молитесь, кайтесь,

Дабы не ввергнуться в кромешный ад!"

И вот — скорблю: как королевский шут,

Грехи… в бургонском утопить спешу!

11. Веселый бернардинец

Господь наш воду обратил вином

Не для того, чтоб пересохла глотка!

Когда-то Ной… Пойдем со мной, красотка!

Но почему все ходит ходуном?

Молитесь, дети, Господу… Te Deum!^[8]

Сгинь, ведьма! Ты не девка, ты — суккуб!

Брат Франсуа, ты вечно пьян и глуп.

Пей, да спасет тебя Святая дева!

Пойдем, Сюзон! Твой страх, моя овечка, —

Ни Богу кочерга, ни черту свечка:

Твои грехи я отпустил давно…

Жениться не велят христову брату? —

Не надо! Хватит нам мирян женатых!

…А дьявол — в уксус превратил вино…

12. Сумерки

Прощальные лучи кладет закат

На розовеющие черепицы;

Еще блестит сквозь сумерки река,

А в переулках полутьма клубится.

Лазурь небес лиловый шелк сменил,

И угасают блики в стеклах алых,

На балюстрады Нотр-Дам взгляни,

На каменное кружево порталов:

Там пробудились мудрые химеры!

В оскале хитром обнажив клыки,

Они глядят на город в дымке серой,

От любопытства свесив языки…

И впрямь, занятно поколенье наше:

Король — смешон, шут королевский — страшен…

13. Мой заимодавец, или Клевета

--">