Василий Павлович Бетаки - Замыкание времени. Стихи разных лет

похожего на это, стихотворения в русской литературе я не знаю. Есть кое-что близкое к нему у Аполлинера или, пожалуй, в стихах, приписанных Валери Ларбо герою его первой книги «Дневник миллиардера». Повторяю, повторяю... Остановиться не могу —

Кафе на окраине. В солнечном отсвете медном

Мы смотрим где сесть, на мгновенье у входа помедлив,

И люди, глаза оторвав от тарелок и рюмок,

Глядят на тебя — и светает в их лицах угрюмых...

Повторяю, повторяю... Желаю и читателю сборника того же. Есть и еще у меня три или четыре любимца. Не назову их однако, чтоб не подумали, будто я предлагаю семь стихотворений напечатать на большого формата великолепной бумаге, а все остальное положить под сукно. Вовсе я этого не желаю. И не только потому, что семеро любимцев у другого читателя будут, вполне вероятно, не те, что у меня. Просто не хочу я лишаться ни одного стихотворения в сборнике. И вообще, не было бы поэзии, если бы каким-то вовсе и не поэтическим, по естеству их, лакомкам удалось бы ее свести к одним только самым отборным ее «шедеврам». Но поэзия, слава Богу, еще к экспонатам в витрине не сведена. Она есть, она тут как тут, но соли ей насыпать на хвост не так-то просто.

Есть она и в стихах — а не в отдельных только стихотворениях — Василия Бетаки. Он — поэт. Это немало. И этого достаточно.

В. Вейдле 

* * *

Ты захотел согреть ладони над костром,

Но отблеск пламени — деревьям по колени.

И распалив огонь, ты мрак сгустил кругом,

И созидая свет — стократ усилил тени.

Так истина родит десятки ложных мнений,

Пустую тишину усиливает гром,

Жрец неизменности, чтоб вечно быть жрецом,

От нормы никогда не стерпит отклонений!

И он конечно прав, что сны нам портят сон,

Что взлетом Моцарта — Сальери порожден,

Последствий не учесть, и как ни поступи мы

Зло будет по пятам запутывать пути.

Но стоит стебельку в пустыне прорасти —

И мертвенность песка нам станет нестерпима.

I. ОЧУМЕЛОЕ СТОЛЕТИЕ

Созидающий башню — сорвется.

Будет страшен стремительный лет,

И на дне мирового колодца

Он безумье свое проклянет...

(Н. Гумилев) 

ПАМЯТИ ЧЕХОСЛОВАКИИ

Солдаты ушли купаться,

Но бдительны и строги,

Как символ всех оккупации,

В строю стоят сапоги.

По берегу ровной ротой,

Четыре шеренги в ряд,

Начищенные до рвоты —

Одни сапоги, без солдат.

И каждый — подобье танка,

(от пары до пары — шаг)

На каждом висит портянка,

Но это — не белый флаг!

Солдаты ушли купаться.

И пусть — по воде круги —

Живет божество оккупации,

Черные сапоги!

Да разве в солдатах дело?

(четок сапог стук)

К чорту солдатское тело —

Важен только каблук!

По городам и травам

(четок шагов счет)

— Рррота! Ррравненье! Право-

е голенище — вперед!»

Кормежку живым болванам?

(четко стучат шаги)

По мраморам и тюльпанам

Без них пройдут сапоги.

Пройдут, протопают тяжко

(четок шагов счет!)

А впереди — фуражка,

Покачиваясь, плывет...

* * *

Подожди меня, слышишь, планета моя, подожди!

Ведь у нас еще все впереди!

Хоть бывали

И дожди, закрывавшие лица людей, как вуали,

И вуали на лицах — холодны и густы, как дожди —

Подожди!

Мне б — сквозь зиму навылет, и лето — насквозь,

Чтоб отстал самолет, как медлительный лось:

Разве можно сравнить этот гулкий и глупый мотор

С тем, который в груди?

Подожди!

Я увидеть хочу города, где в щербатые лестницы плещет вода,

И такие, где лишь на базаре бывает вода,

И такие, где севером пахнут сады...

Подожди —

мы друг другу вполне подошли,

Ты — хорошая, только прошу: покажи

Все цвета твоих карт, все твои города,

Дай увидеть мне их без руин, без вражды —

Подожди...

Петербург желто-белый заснул,

Ереван розовеет сквозь седину,

А Голутвин — как будто его подожгли —

Весь в густых красноталах... Подожди, подожди!

Так оранжевы дни Ашхабада,

Так сиреневы в крапинках пестрых мозаики Рима,

И стекольно прозрачен Стокгольм, а в Батуми — такие дожди...

Подожди меня, шар голубой, это просто необходимо!

Все узнать, все увидеть позволь...

Как ты годы мотаешь в клубок!

Подожди...

ВЕНИК ТРИОЛЕТОВ

--">