Игорь Васильевич Северянин - Том 3. Менестрель. Поэмы

жандарме,

Предавшем палачу дитя свое.

Правительство, лишившее субсидий

Писателя, вошедшего в нужду,

Себя являет в непристойном виде

И вызывает в нем к себе вражду.

Правительство, грозящее цензурой

Мыслителю, должно позорно пасть.

Так отчеканив яркий ямб цезурой,

Я хлестко отчеканиваю власть.

А общество, смотрящее спокойно

На притесненье гениев своих,

Вандального правительства достойно,

И не мечтать ему о днях иных…

Самопровозглашение

Еще семь дней, и год минует, —

Срок «царствованья» моего.

Кого тогда страна взыскует,

Другого или никого?

Где состоится перевыбор

Поэтов русских короля?

Какое скажет мне спасибо

Родная русская земля?

И состоится ли?… едва ли:

Не до того моей стране, —

Она в мучительном развале

И в агоническом огне.

Да и страна ль меня избрала

Великой волею своей

От Ямбурга и до Урала?

Нет, только кучка москвичей.

А потому я за неделю

До истеченья срока, сам

Все злые цели обезделю,

Вернув «корону» москвичам.

Я отрекаюсь от порфиры

И, вдохновляем февралем,

За струнной изгородью лиры

Провозглашаюсь королем!

21 февраля 1919

Поэза сострадания

Жалейте каждого больного

Всем сердцем, всей своей душой,

И не считайте за чужого,

Какой бы ни был он чужой.

Пусть к вам потянется калека,

Как к доброй матери — дитя;

Пусть в человеке человека

Увидит, сердцем к вам летя.

И, обнадежив безнадежность,

Все возлюбя и все простив,

Такую проявите нежность,

Чтоб умирающий стал жив!

И будет-радостна вам снова

Вся эта грустная земля…

Жалейте каждого больного,

Ему сочувственно внемля.

Поэза «Egо» моего

Из меня хотели сделать торгаша,

Но торгашеству противилась душа.

Смыслу здравому учили с детских дней,

Но в Безразумность влюбился соловей.

Под законы все стремились подвести, —

Беззаконью удалось закон смести.

И общественное мненье я презрел,

В предрассудки выпускал десятки стрел.

В этом мире только я, — иного нет.

Излучаю сквозь себя огни планет.

Что мне мир, раз в этом мире нет меня?

Мир мне нужен, если миру нужен я.

Поэза светлому брату

Поэту, как птице, Господь пропитанье дает:

Не сею, не жну — существую второй уже год.

И добрые люди за добрые песни-стихи

Прощают ошибки и, если найдутся, грехи.

Кому теперь нужно искусство? не знаю кому…

Но мне — оно воздух, и вот я пою потому.

А некто лучистый, — не русский, эстонец, чужой, —

Не ангел ли Божий? — следит неустанно за мной.

Он верит в искусство, и полон ко мне он любви:

«Поэт, будь собою: пой песни свои и живи!»

Как нищая птица, поэт подаянию рад…

Восторженной трелью я славлю тебя, светлый брат!

Поэза доказательства

Все то, что раньше было б диким,

Теперь естественно вполне:

Стать пред решением великим —

Быть иль не быть — пришлось и мне.

Но так как дух «не быть» не может,

И так как я — певучий дух,

Отныне выбор не тревожит:

«Быть» выбрал из решений двух.

Эфемериды

Он лежал, весь огипсен,

Забинтован лежал,

И в руке его Ибсен

Возмущенно дрожал…

Где же гордая личность?

Где же ego его?

Человека отличность

От иного всего?

Неужели все бренно?

Неужели все прах?

И его постепенно

Стал охватывать страх.

Пред окном лыжебежец

Эфемерил свой круг…

И великий норвежец

Выпал на пол из рук.

Люди ли вы?…

Жизнь --">