Анна Бардина - Стихотворения

встреч,

Чьи-то речи, звучащие пылко,

И усталость надломленных плеч.

Жутко, дико в открытом пространстве,

В одиночке спокойно шагнешь.

И среди европейских странствий

Била страшная русская дрожь.

Но тревожили бомбы террора

Тех, кто мирным покоился сном,

Ночь глухую российских просторов

Озаряя мгновенным огнем.

Да, у вас появился наследник,

Не прямой и не цельный, как вы.

Ваша вера — и новые бредни,

Холод сердца и страсть головы.

Вам, упорным, простым и чистым,

Были странно порой далеки

Эти страстные шахматисты,

Математики, игроки.

Властолюбцы, иезуиты,

Конспирации мрачной рабы,

Всех своих предававшие скрыто

На крутых подъемах борьбы.

В сатанинских бомбовых взрывах

Воплощал он народный гнев,—

Он, загадочный, молчаливый,

Гениальный предатель Азеф.

3

Но не вы, не они. Кто-то третий

Русь народную крепко взнуздал,

Бунт народный расчислил, разметил

И гранитом разлив оковал.

Он империю грозную создал,

Не видала такой земля.

Загорелись кровавые звезды

На смирившихся башнях Кремля.

И предательских подвигов жажда

Обуяла внезапно сердца,

И следил друг за другом каждый

У дверей, у окна, у крыльца.

Страха ради, ради награды

Зашушукала скользкая гнусь.

Круг девятый Дантова ада

Заселила советская Русь.

Ты молчала. И поступью мерной

Сквозь сгустившийся красный туман

Шла к последним товарищам верным

В клуб музейных политкаторжан.

Но тебе в открытом пространстве

Было дико и страшно, как встарь.

В глубине твоих сонных странствий

Появлялся убитый царь.

И шептала с мертвой улыбкой

Ненавистная прежде тень:

«— Вот ты видишь, он был ошибкой,

Этот мартовский судный день.

Вы взорвали меня и трон мой,

Но не рабство сердец и умов,

Вот ты видишь, рождаются сонмы

Небывалых новых рабов».

Просыпалась ты словно в агонии,

Задыхаясь в постельном гробу,

С поздней завистью к участи Сони,

И к веревке ее, и столбу.

1950

Герои нашего времени

Героям нашего времени

Не двадцать, не тридцать лет.

Тем не выдержать нашего бремени,

Нет!

Мы герои, веку ровесники,

Совпадают у нас шаги.

Мы и жертвы, и провозвестники,

И союзники, и враги.

Ворожили мы вместе с Блоком,

Занимались высоким трудом.

Золотистый хранили локон

И ходили в публичный дом.

Разрывали с народом узы

И к народу шли в должники.

Надевали толстовские блузы,

Вслед за Горьким брели в босяки.

Мы испробовали нагайки

Староверских казацких полков

И тюремные грызли пайки

У расчетливых большевиков.

Трепетали, завидя ромбы

И петлиц малиновый цвет,

От немецкой прятались бомбы,

На допросах твердили «нет».

Мы всё видели, так мы выжили,

Биты, стреляны, закалены,

Нашей родины, злой и униженной,

Злые дочери и сыны.

1952

Старуха

Нависла туча окаянная,

Что будет — град или гроза?

И вижу я старуху странную,

Древнее древности глаза.

И поступь у нее бесцельная,

В руке убогая клюка.

Больная? Может быть, похмельная?

Безумная наверняка.

— Куда ты, бабушка, направилась?

Начнется буря — не стерпеть.

— Жду панихиды. Я преставилась,

Да только некому отпеть.

Дороги все мои исхожены,

А счастья не было нигде.

В огне горела, проморожена,

В крови тонула и в воде.

Платьишко все на мне истертое,

И в гроб мне нечего надеть.

Уж я давно блуждаю мертвая,

Да только некому отпеть.

1952

Если б жизнь повернуть на обратное…

Если б жизнь повернуть на обратное,

Если б сызнова все начинать!

Где ты, «время мое невозвратное»?

Золотая и гордая стать!

Ну, а что бы я все-таки делала,

Если б новенькой стала, иной?

Стала --">