Библиотека knigago >> Поэзия >> Поэзия >> Красная Москва[Стихотворения 1996 года]

Владимир Иванович Салимон - Красная Москва[Стихотворения 1996 года]

Красная Москва[Стихотворения 1996 года]
Книга - Красная Москва[Стихотворения 1996 года].  Владимир Иванович Салимон  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Красная Москва[Стихотворения 1996 года]
Владимир Иванович Салимон

Жанр:

Поэзия

Изадано в серии:

Автограф

Издательство:

Пушкинский фонд

Год издания:

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Красная Москва[Стихотворения 1996 года]"

Аннотация к этой книге отсутствует.

Читаем онлайн "Красная Москва[Стихотворения 1996 года]". [Страница - 3]

стр.
слов.


Мне показалось, что урод

за столиком в пивной

не зря смеется надо мной,

что все наоборот:


Я — жалкий раб.

Он — царь и бог.

Он — победивший класс.

Пижон. Кутила. Лоботряс.

Насмешник.

Демагог.

* * *
По горам. По долам. По полям.

Вдруг навстречу тебе — мирный житель —

землепашец, машиностроитель —

оба, тот и другой, впополам.


Пьяным глазом глядят на меня

из глубинки рабоче-крестьянской:

огонек у ворот арестантской,

харя борова,

морда коня.


Рожи корчит в кроватке дитя.

В Левтолстовском районе дождя,

а в Иванотургеневском хлеба

ждут, уставившись в небо.


Если нужно, и я подожду.

Пока кровь на губах не обсохнет.

Пока мой супротивник не сдохнет.

Пока мой собутыльник не лопнет,

ибо пьет не бордо, но бурду.


В коверкотовом полупальто.

В остальном — ни ума, ни таланта.

В географии — Льежа и Нанта.

Горький с Кировым — все же не то.

* * *
Темные стекла

солнцезащитных очков

скрыли доподлинный смысл от врагов.

Лошадь издохла.


Пала корова.

Возле сарая на мокрый песок.

Около сложенных в штабель досок.

Снова — здорово.


Некого больше

конюху холить, доярке доить.

На самотек если дело пустить,

будет как в Польше.

* * *
В грозу собака рвется в бой

и ловит Илию за пятки.

С нее, с собаки, взятки гладки.

Чуть что — шерсть дыбом,

хвост трубой.


Мне остается палку взять

и поучить ее, покуда

не образумится, паскуда.

Не прекратит брехать.


На этот раз

я принужден задать ей перца,

чтобы она не ровен час

не закусала громовержца.

* * *
Мужик зарезал мужика.

В поселке городского типа

без цели расцветала липа,

без умысла текла река.


До некоторых пор она

покорно жернова вращала,

а нынче — терлась у причала.

Насквозь прозрачная.

До дна.


До донышка стакан допив,

его поставил я на столик,

как откровенный алкоголик

занюхав, но не закусив.


Мысль, посетившая меня,

мне показалась неуместной,

хоть любопытной, интересной —

что есть загадка бытия?


Уездный быт? Ударный труд?

В крови горячей хладный труп?

Дух русский?

Русское богатство:

свобода, равенство и братство?

* * *
Постылый ветер дует щеки,

и раздувает ветерок

сугробы во Владивостоке,

в Норильске — пыль,

в Уфе — песок.


В ландшафте видоизмененном

два сросшихся материка

угадываются слегка,

как натюрморт в портрете конном.


Как в пешей статуе — пейзаж

обособляется случайно

и открывается мне тайна.

Таймыр — Памир,

Байкал — Балхаш.


На двух сиамских близнецов

одно-единственное сердце —

у сластолюбцев, страстотерпцев,

подвижников и подлецов.

* * *
На небесах, где судьбы наши

вершатся так или иначе,

не смыслят в высшем пилотаже.

В аэронавтике — тем паче.


Иначе в день солнцеворота,

в пике вошедший самолетик

не надорвал бы свой животик,

не рухнул прямиком в болото.


Пилот на месте не скончался.

Стрелок в лепешку не разбился.

И я бы в усмерть не упился —

и с Господом не повстречался.

* * *
Посереди пустыни дикой —

не во саду ли в огороде —

на вентиляторном заводе

сиди себе и не чирикай.


Механосборочного цеха

в тени дремучей пребывая,

ты, верно сам того не зная, —

музы́ке ангельской помеха.


Звучанью сфер предел положен

самим твоим существованьем.

Стеной убогой. Утлым зданьем.

Дом скверно скроен, наспех сложен.


Сквозь трещины в кирпичных стенах,

сквозь крыши в трубах и антеннах,

асфальт, кладбищенские плиты

на свет глядят космополиты.


Безродные бичи с бомжами.

Электрики со слесарями.

Стряпухи. Прачки. Сторожихи.

Все больше чудики да психи.

* * *
Похолодание — пустяк.

Но — несомненная морока.

Не апельсины из Марокко.

Как бы не так.


Из сопредельных областей

весьма сомнительная пища,

а что касается винища —

не без затей.


За здравие.

За упокой.

Дубняк. Перцовка. Зверобой.

Первостатейные напитки.

Неисчислимые убытки.

Само собой.

* * *
Поползновенье — стать отцом

свободомыслящих
стр.

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.