Федор Кузьмич Сологуб (Тетерников) - Том 6. Одна любовь. Небо голубое. Соборный благовест

желаний!

Ты погасай, моя тоска,

Хотя б с моею вместе кровью,

Стрелою меткого стрелка

Сражённая, – моей любовью.

Мне стала наконец ясна

Давно томившая загадка.

Как прежде, смерть мне не страшна,

И жить, как никогда, мне сладко.

Amor

Тринадцать раз в году больная,

Устала я от жизни этой.

Хочу лежать в гробу нагая,

Но не зарытой, не отпетой.

И будет гроб мой – белый мрамор,

И обовьют его фиалки,

И надпись золотая: «AMOR»

У ног на чёрном катафалке.

Поставят гроб в высокой башне,

В торжественном большом покое,

И там ничто тоской вчерашней

Мне не напомнит про былое.

Аканты лёгких капителей

И своды голубой эмали

Меня закроют от мятелей

И от тревожной звёздной дали.

Увижу в полночь сквозь ресницы

На ступенях алмазных лестниц

В одеждах алых вереницы

Блаженных Элизийских вестниц,

И отроков в крылатых латах,

Превосходящих блеском солнцы,

На страже у дверей заклятых

Чеканенной тяжёлой бронзы.

И мне к челу с венчальным гимном

Рубиновая диадема

Прильнёт, и фимиамом дымным

Упьюсь я, как вином Эдема.

Улыбкой слабой дрогнут губы,

И сладко потеплеют чресла,

Когда серебряные трубы

Мне возвестят: «Любовь воскресла!»

И запылает надпись: «AMOR»,

Пасхальные зажгутся свечи,

И встану я, и белый мрамор

Покину для последней встречи.

Дон-Кихот

«Бессмертною любовью любит…»

Бессмертною любовью любит

И не разлюбит только тот,

Кто страстью радости не губит,

Кто к звёздам сердце вознесёт,

Кто до могилы пламенеет, –

Здесь на земле любить умеет

Один безумец Дон-Кихот.

Он видит грубую Альдонсу,

Но что ему звериный пот,

Который к благостному солнцу

Труды земные вознесёт!

Пылая пламенем безмерным,

Один он любит сердцем верным,

Безумец бедный, Дон-Кихот.

Преображает в Дульцинею

Он деву будничных работ

И, преклоняясь перед нею,

Ей гимны сладкие поёт.

Что юный жар любви мгновенной

Перед твоею неизменной

Любовью, старый Дон-Кихот!

«Порой томится Дульцинея…»

Порой томится Дульцинея,

От тёмной ревности бледна,

Но кто ей скажет: «Дульцинея,

Ты Дон-Кихоту не верна!»

Изменит грубая Альдонса,

Любой приманкою взята,

Но кто же скажет ей: «Альдонса,

Для Дон-Кихота ты свята!»

Душою прилепляясь к многим,

Одну прославил Дон-Кихот.

Даруя милости убогим,

Не изменяет Дон-Кихот.

«Кругом насмешливые лица…»

Кругом насмешливые лица, –

Сражён безумный Дон-Кихот.

Но знайте все, что есть светлица,

Где Дон-Кихота Дама ждёт.

Рассечен шлем, копьё сломалось,

И отнят щит, и порван бант,

Забыв про голод и усталость,

Лежит убитый Росинант.

В изнеможении, в истоме

Пешком плетётся Дон-Кихот.

Он знает, что в хрустальном доме

Царица Дон-Кихота ждёт.

Свирель

В стиле бержерет 18-го века

«Не знают дети…»

Не знают дети,

Зачем весна

И что за сети

Плетет она.

И я не знала,

Зачем весна,

И я сбирала

Цветы одна.

Но наступила

Моя весна

И разбудила

Меня от сна.

О чём, какою, –

Скажи, весна, –

Душа тоскою

Упоена?

О чём мечтаю, –

Скажи, весна, –

В кого, не знаю,

Я влюблена.

«Соловей…»

  Соловей

  Средь ветвей

Для подружки трели мечет,

  И ручей

  Меж камней

Ворожит, журчит, лепечет.

  У ручья

  Соловья

--">