Дмитрий Львович Быков - Если нет

Дмитрий Быков Если нет Новые стихи

© Быков Д.Л.

© ООО «Издательство АСТ»

«С той поры, как Крым для меня закрыт…»

С той поры, как Крым для меня закрыт

(Вычислять, доколе, – удел гадалок),

Я повадился ездить на Кипр и Крит

И нашел наконец для себя аналог.

На такой-то остров я и похож.

Богатей-турист надо мною лыбится.

Не стремятся ко мне ни старцы,

ни молодежь:

Для одних я не Ницца, другим не Ибица.

Для экстрима я мало пригоден, не обессудь:

Ни волны высокой, ни мыса острого.

Но зато я остров, и весь мой путь —

Это путь полуострова в статус острова.

Я знавал в античности лучшие времена,

Поставщик олив, бирюзы и камфоры,

И хоть нынешним не испить моего вина,

По всему побережью – правильно —

амфоры.

На границах моих прихотливо размещены

Маяки, форпосты и виллы сонные.

Я годился и для совета, и для войны,

А в свободное время – для философии.

Но философов больше нет,

как эльфов и фей,

И укрыт маяк волнами солеными,

Одиссей уплыл, одряхлел Эвмей,

Афродиты забыты вместе с Солонами:

Теперь я гожусь для раскопок —

копай,

владей! —

Караоке «Орфей» для новых людей

И дешевых отелей с полпансионами.

Приезжают чужие большой толпой,

Веселятся громко, едят наваристо,

Но глядят с беспричинной злобой,

слепой, тупой,

И ничто на острове им не нравится.

И хоть им улыбаются до ушей

Обитатели кроткой моей обители,

Они так глядят на прислугу и торгашей,

Словно именно здесь их навек обидели.

Они так презирают море и пляж,

Словно счастливы были на лютом холоде,

Никогда не скажут спасибо,

чего ни дашь, —

Им вообще непонятно, что вы тут ходите.

Они любят, когда их не ставишь в грош,

А привет считают признаком слабости.

Им противны и шум прибоя,

и пальмы дрожь,

И сухое тепло, и местные сладости.

Беспросветные люди, скручены злом,

Холодами, порогами и помехами,

Вы едва ли оцените бухты моей излом,

Но спасибо и вам за то, что приехали.

Искорежены, согнуты в холодах,

Никому не нужны в угрюмых своих трудах,

Голосите, плюйтесь, случки завязывайте,

Поносите вслух дружелюбных шлюх,

Посылайте нах разноцветных птах,

Маслянистым кремом носы обмазывайте,

Позволяйте связкам своим все звуки,

помимо «ах»,

Вообще ни в чем себе не отказывайте.

«В начале ноября, в подземном переходе…»

В начале ноября, в подземном переходе,

При отвратительной погоде,

Старуха на аккордеоне

Играет «Брызги шампанского» и поет,

Подземный пешеход ей неохотно подает,

И я не знаю, лучше или хуже

От этой музыки среди рванья и стужи

Становится подземный переход.

Она играет час, три, четыре

И комкает забытые слова.

Я думаю, что роль искусства в мире

Примерно такова.

В разоре, холоде, позоре

К чему возвышенные зовы?

Цветы, растущие на зоне,

Не служат украшеньем зоны.

Ах, может, если бы не музыка,

Не Ариосто, не Басё —

Господь давно б набрался мужества

И уничтожил это всё.

Искусство не сводится к скудным схимам,

Не костенеет под властью схем

И делает мир чуть более выносимым,

А если вглядеться – невыносимым совсем.

От Матфея

Где вас трое во имени моем,

Там и я с вами.

Мало ли что можно делать втроем —

Знаете сами!

Втроем наливать,

Втроем выпивать,

Сначала любиться, а после ревновать,

Двое крещеных, а один жид,

Двое воруют, а один сторожит.

Любо, когда двое против одного —

Честное слово!

Любо, когда любит, а любят не его —

Кого-то другого.

Я с вами на арене подвигов и ссор,

Любовей несчастных —

Чаще как зритель, порой как режиссер,

Реже как участник.

Травящие забавны, травимого не жаль —

Его судьба краше.

Это наш жанр, христианский жанр,

Это дело наше.

А где вас двое во имени моем,

Там и я с вами.

Мало ли что можно делать вдвоем —

Устами, местами:

Вдвоем ночевать, вдвоем кочевать,

Сперва освободить, а потом подчинять,

Стоять спина к спине, как в драке на борту,

А лежать, напротив, живот к животу.

Когда вас трое – я с вами иногда,

Когда двое – часто:

Глазом ли павлиньим, крапинкой дрозда

Подсмотрю глазасто.

Люблю, когда первый именье раздает,

А второй прячет.

Люблю, когда первый второго предает,

А второй плачет.

Хожденье по мукам,

--">