Георгий Иванович Чулков - Весною на север

утренней росе,

Молись кровавой полосе.

VII Поэт

Вяч. Иванову

Твоя Музыка слов — пенный вал,

Твоя напевность — влага моря,

Где, с волнами сурово споря,

Ты смерть любовью побеждал.

Твоя душа — как дух Загрея,

Что, в страсти горней пламенея,

Ведет к вершине золотой

Твоей поэзии слепой.

О друг и брат и мой вожатый,

Учитель мудрый, светлый вождь,

Твой стих — лучистый и крылатый —

Как солнечный лучистый дождь;

И опьяненная свирель —

Как ярый хмель.

VIII

Дымитесь, священные смолы!

Наступает последний день.

Ударит молот тяжелый,

И покроет вас черная тень.

Весенние пьяные долы

Хороводом встречают нас;

Дымитесь, священные смолы!

Наступает последний час.

IX Пастух

На сонном пастбище глухонемой земли

Бродил подолгу я среди овец покорных:

Так пастырем я был: за мною овцы шли,

Искали трав живых меж горьких трав и сорных.

И морды влажные доверчивых овец,

И шерсть курчавая и стройность тонких ножек

Мне радовали взор. Трудился я — пришлец, —

Чуждаясь, как всегда, протоптанных дорожек.

А в дни осенние, когда златился лист,

Я любовался вновь красой земных излучин;

Мечту таила грудь. Был воздух серебрист.

Я радостно бродил со стадом неразлучен.

Но вот — Горящий Куст: пробил желанный час

Услышал голос я — Иеговы веленья.

За мной, мои стада! Веду на жертву вас…

Мы кровью искупим смиренные томленья.

Печаль

I

Я на темных полях до рассвета блуждал

Со слепою подругой моей.

Где-то в лунной дали меднотрубный сигнал,

Как угроза, сурово и долго звучал,

Нарушая безмолвье полей.

Колыхался вокруг млечно-серый туман,

И окутала все непонятная сеть,

Я был пьян от земли и от воздуха пьян,

И был сладок предутренний, тонкий дурман;

И хотелось молиться и петь.

И — бледнея — слепая подруга моя

Непонятно и тихо склонилась к земле.

Умерла до рассвета подруга моя,

На траве заросились одежды края,

И рука забелела во мгле.

II

Приникни, милая, к стеклу,

Вглядись в таинственную мглу:

Вон там за темною стеной

Стоит, таится спутник мой.

Я долго шел, и по пятам

Он тихо следовал за мной.

И на углу был стройный храм.

Я видел белые лучи

Едва мерцающей свечи;

Я видел странный бледный лик

И перед ним, как раб, поник.

Приникни, милая, к стеклу,

Вглядись в таинственную мглу.

Он за стеною там стоит,

Молчит темнеющий гранит.

Но мы — вдвоем с тобой, вдвоем…

Мы будем жить? Мы не умрем?

III Из Метерлинка

Она подкралась ко дворцу,

— Едва лишь солнце показалось —

Она подкралась ко дворцу.

Все кавалеры оглянулись,

И дамы молча ужаснулись.

Она стояла у дверей,

— Едва лишь солнце показалось —

Она стояла у дверей.

Царица с мужем приближалась,

Он робко спрашивал у ней…

Куда идете вы? Куда?

— Едва светает, берегитесь —

Куда идете вы? Куда?

Вас кто-нибудь там ожидает,

Она не внемлет, поспешает.

И к Неизвестной вниз сошла

— Едва светает, берегитесь —

И к Неизвестной вниз сошла.

Ее та молча обняла.

Они ни слова не сказали

--">