Вадим Сергеевич Шефнер - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1. Стихотворения

радостях чужих

Судьба моя продлится, обновится.

Тревоги и надежды стариков

Из века в век наследует планета, —

И миллионы наших двойников,

Не зная нас, живут на свете этом.

Загадочный век

Нет, не в мирную ввел обитель,

Дал судьбу, крутую, как трек,

Мой творитель, мой покровитель,

Мой могильщик — Двадцатый век.

Не узреть, не понять мне с ходу,

Светозарен он или мглист, —

Я петляю, я мчусь сквозь годы,

Как слепой велосипедист.

Только в смертной прозрев больнице,

Разгадаю свой век, пойму, —

Надо ль с ним, как с другом, проститься

Или молча уйти во тьму.

Выходной

Всю-то жизнь он играл на гармошке

В захудалой подвальной пивной, —

А теперь отдохнет хоть немножко,

Он до Судного дня — выходной.

О какой-то загадочной славе

Он мечтал с отдаленных времен,

Но его на концерты не звали,

И в пивнухе состарился он.

Сникла, сгорбилась мало-помалу,

Обреченно согнулась душа;

Отсыревшие своды подвала

Придавили ее не спеша.

А вчера он скончался, он выбыл,

Он покинул житейскую тьму, —

Все богатства планеты на выбор

Предоставлены нынче ему.

Он врастет в прямоствольные сосны;

Он простится с подвальной тоской,

Воцарясь маяком светоносным

Над стогорбой пучиной морской.

Разогнется душа, распрямится,

Вознесется над сутью земной,

С прямизной, с высотой породнится, —

У нее выходной, выходной!

Полотно из запасника

Рояль, ковры, резная мебель,

На столике — бокал вина,

И ангелы дежурят в небе

Неподалеку от окна.

И всюду — серебристо-синий

Таинственный, нездешний свет...

Самоубийца на картине

К виску приставил пистолет.

Бедняга и здоров, и молод.

Благопристоен и богат.

Зачем отсюда в смертный холод

Ты, парень, прешься наугад?

И слышится мне голос властный:

«Не зная дела — не суди;

Смерть совершенно безопасна,

Поскольку вечность — впереди.

Не убоясь ни тьмы, ни тленья,

Простым движением курка

Вмещу я в смертное мгновенье

Все предстоящие века».

Последний возраст

Приснилось мне, что еду я

В курортно-дачные края,

И вдруг динамик со стены

Промолвил: «Годы сочтены.

Последний возраст настает,

Твой поезд дальше не пойдет».

Колеса, что меня везли,

Мгновенно к рельсам приросли,

И неожиданный вокзал

Приклеился к моим глазам.

Я увидал отца и мать —

Они пришли меня встречать;

Друзья, убитые войной,

Опять предстали предо мной...

...Куда ни гляну — весь перрон

Ушедшими заполонен.

Я знаю всех, я помню их —

И молодых, и пожилых...

Одних угробили зазря

Невоинские лагеря,

Других от голого стола

Блокада в вечность забрала,

А третьи жили много лет,

Но нынче их на свете нет.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я пробудился. Я живу.

Я существую наяву,

Но знаю: время сочтено,

Предупреждение дано, —

Последний возраст настает,

Мой поезд дальше не пойдет.

«Бывало, дрожь берет от стужи...»

* * *

Бывало, дрожь берет от стужи,

От голода — хоть волком вой, —

Но я-то знал: бывает хуже;

Мне плохо — значит, я живой.

С тех пор немало лет я прожил,

И на судьбину не ропщу; --">