Николай Константинович Доризо - Я сочинил когда-то песню: Стихи, поэмы, песни

   и Мавзолей.

Со всей земли

К нему течет

Людская Волга

На свет

   кремлевских

Путеводных звезд.

У Мавзолея

Самый главный пост,

Как вечный символ

Воинского долга.

Как будто

Все советские войска,

Пройдя свой путь

Под Знаменем Победы

От русского

   каленого штыка

До меткой

Баллистической ракеты,

Пришли сюда

И стали в караул,

Как изваянье

Доблести солдатской,

И я ловлю

Сражений дальних гул,

Что к нам летит

С полей войны гражданской,

На тех полях

   под Нарвой

      родилась

Та Армия

Великого народа,

Что встала грудью

За родную власть

В сраженьях

Восемнадцатого года

И пронесла

Сквозь годы

Алый стяг,

Светивший в битвах

Всем ее солдатам,

Чтоб водрузить

В победном

   сорок пятом

Тот ратный стяг

На вражеский рейхстаг.

Когда я вижу

Часовых-солдат,

Которые навеки,

Не старея,

Застыли

   на посту

У Мавзолея,

Я вспоминаю

Воинский парад —

Парад Победы,

Праздник торжества.

Цветами

Разукрашена Москва.

По Красной площади

Идут

   бойцов колонны.

Пыль всей Европы

На подошвах их,

И падают

Фашистские знамена

К ногам

Державных

   этих часовых.

Парад Победы —

Праздник торжества,

Он будет жить

В сердцах всех поколений

Он

   подтвердил,

Что ближе нет родства,

Чем наша Армия

И Ленин!

1978

Сны

1. «Мне двадцать лет…»

Гремит трехтонка.

Со мною

   в кузове

      девчонка.

Вокруг

   смертельная война.

Навстречу нам

Грохочут взрывы.

А я беспечный

   и счастливый…

И вдруг

   внезапно —

      тишина.

И пенье птицы

   почему-то,

И почему-то

   в окнах

      утро…

И сна

   засвеченная пленка.

Засвеченная пленка сна.

2. «Себе я снился молодым…»

Проснулся

   и не шелохнулся.

Себе я снился молодым

И все не верил,

   что проснулся.

А может, это был не сон?

А то,

   что я проснулся,

      снится?

Мне снится утро,

Тихий звон

Дождя.

Кто может поручиться,

Что пробуждение

   не сон?!

1973

Долгожитель

Как вершина горная,

   седой.

Старик —

Могучий гений долголетья.

Не покидал

   аул он отчий

      свой —

Подумать только! —

Полтора столетья.

При Пушкине

Уже был взрослым он.

Мог бы обнять его

Вот этими руками.

Все человечество

Далеких тех времен

Ушло с планеты.

Он

   остался с нами.

…Вхожу с почтеньем

В тот спокойный дом,

В ту вековую

Тихую обитель…

И, как ни странно,

Думаю о том,

Что, может быть,

Я больший долгожитель.

Хотя бы тем,

Что выжил на войне,

Такой,

   что не бывало на

      планете.

И это

   по своей величине

Не менее,

   чем жить века на

      свете.

На Капри

   лето

      я встречал

         зимой,

А в тундре

   зиму

      первого апреля.

На тыщи верст

Помножьте возраст мой,

Ведь расстоянье —

   это тоже время.

И потому

   я старше,

      чем старик,

Задумчивый

   ребенок

      долголетья,

Не оставлявший

Горный свой Лерик

Не год,

   не два,

А полтора столетья.

Я старше

   на моря,

      на города,

На трудные

   и легкие

      маршруты.

Не на года,