Андрей Белый , Сергей Тимофеевич Григорьев , Всеволод Вячеславович Иванов , Андрей Соболь , Борис Андреевич Пильняк , Александр Васильевич Ширяевец - Круг. Альманах артели писателей, книга 4

Круг. Альманах артели писателей Книга 4

Александр Ширяевец Палач

(ПЕСЕННЫЙ СКАЗ)

I.

День ласкался весел и лазорев,

Малым, старым будоражил кровь.

В этот день он по цареву слову

Пять удалых отрубил голов.

Четверо то были супостаты,

Кровянили все пути и Брынь;

Пятый был веселый, кудреватый,

Не хватался в страхе за вихры,

Не скулил, как те, на комья глины

Не упал, не плакал, не просил…

Вышел к плахе, словно именинник,

Поклонился нищенской Руси:

— Вы простите, сирые и смерды!

Не вините, — ради вас я сгиб!

— Посытнее царь-отец обедай,

Голову возьми — на пироги!

Оттолкнул попишку в черной рясе,

Усмехнулся палачу — ему:

— Ну-ка, братец, половчее хрясни!

И скатился в земляную тьму.

День плескался лаской и лазорью,

Девьи щеки рдели, что кумач.

Веселились и луга, и взгорья,

Но не весел был седой палач.

Ночью месяц заиграл на скатах,

Вспыхнули кресты у покрова,

А ему все снился кудреватый,

Чудились последние слова.

II.

Кажет солнышко

Лицо вешнее,

В зарянице

Купола.

— «Что ты, жонушка,

— Не прежняя,

— Отчего не весела?

— У божницы

— Хороводиться

— Со свечами али прок..?

— Брось угодников и угодниц то,

— Государев вспень медок!»

Молча жонка снеди ставила,

Полнит чару до краев,

Только вспыхнула черным заревом,

От усмешливых тех слов.

— «Ну и ладная! Ну и баская!

— Слаще пасхи-кулича!

— Да почтож глядишь с опаскою

— На хрыча, на палача..?»

Ой, как вздрогнула! ой, как грохнулась

На дубовую скамью!

Да вот крикнула, да вот охнула,

Думу выдала свою…

Ах, проклятое, ах, бездольице!

Что-ж угодники молчат!

Ведь как молится! Только молится

Не за старого хрыча

Палача!

III.

     В кружале крик —

     Гуляет сброд.

     Гроза-старик

     Запоем пьет.

     — Чего жалеть!

     К чему добро!

     Спускай и медь,

     И серебро!

Трень-трень-трень-трень-трень!

Ха-ха-ха! Топ-топ!

А палач, как пень,

Не расхмурит лоб.

Трень-трень-трень-трень-трень!

Языком звони!

— Эй, кафтан одень!

— Ковшик хватани!

     Гугнявит дьяк:

     — Ах, мать-растак!

     Винюсь: люблю

     Жену твою!

     — Что?.. Ах, ты… — Бац!

     Дрожит изба.

     Дьяка за дверь, —

     Гугни теперь!

Трень-трень-трень-трень-трень!

Языком звони!

— Эй, запрячь кистень!

Ворот растегни!

Кто там сказал

Про кровь?.. — Вина!

Да чьи ж глаза

В слюде окна?

С чего знобит,

Мутит мозги?..

Чей смех: Руби!

— Уйди… сгинь! сгинь!

Трень-трень-трень-трень-трень!

Бряк о стол, как пень.

Трень-трень-трень! Ха-ха!

Долго ль до греха!

IV.

Набрались вдостоль певни,

Синим небо залило.

Солнце кинуло молельни,

В гусли загуслярило:

— Эй, вставайте, лежебоки!

Выходи не мешкая!

А не то слетят сороки,

Заклюют усмешкою!

— За работу с песней красной,

С думами сокольими,

Чтобы молвить: не напрасно

Жили-своеволили!

V.

Брел домой, сгибая плечи,

Муж-запойник, в третий день.

Не горят пред спасом свечи,

Нету жонки, нет нигде.

Сапожок сафьянный брошен,

Кольца, серьги на полу.

Только кошка с пухлой рожей

Отсыпается в углу.

— Нет! Ну ладно же! достану!

Вздыблю! не уйти тебе!

Венецийские стаканы

Раззвенелись по избе.

Аксамиты смяты в груду.

— Да куда ж бежать с тоски?

Перегляды, пересуды,

Чешут бабы языки.

--">