Александр Аркадьевич Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен)

помереть, виноват.

Виноват, что не загнулся от пули,

Пуля-дура не в того угодила,

Это вроде как с наградами в ПУРе^[2]

Вот и пули на меня не хватило!

Все морочишь нас, солдат, стариной?!

Все морочишь нас, солдат, стариной!

Все морочишь нас, солдат, стариной –

Бьешь на жалость, гражданин строевой!

Ни деньжат, мол, ни квартирки отдельной,

Ничего, мол, нет такого в заводе,

И один ты, значит, вроде идейный,

А другие, значит, вроде Володи!

Ох, лютует прокурор – дезертир!

Ох, лютует прокурор – дезертир!

Ох, лютует прокурор – дезертир! –

Припечатает годам к десяти!

Ах, друзья ж вы мои, дуралеи, –

Снова в грязь непроезжих дорог!

Заколюченные параллели

Преподали нам славный урок –

Не делить с подонками хлеба,

Перед лестью не падать ниц,

И не верить ни в чистое небо,

Ни в улыбку сиятельных лиц.

Пусть опять нас тетешкает слава,

Пусть друзьями назвались враги, –

Помним мы, что движенье направо

Начинается с левой ноги!

ПАМЯТИ ЖИВАГО

«…Два вола, наряженные в арбу, медленно подымались на крутой холм. Несколько грузин сопровождали арбу.

– Откуда вы? – спросил я их.

– Из Тегерана».

– Что везете?

– Грибоеда».

А. Пушкин «Путешествие в Эрзерум»

Опять над Москвою пожары,

И грязная наледь в крови,

И это уже не татары,

Похуже Мамая – свои!

В предчувствии гибели низкой

Октябрь разыгрался с утра,

Цепочкой, по Малой Никитской

Прорваться хотят юнкера,

Не надо, оставьте, отставить!

Мы загодя знаем итог!

А снегу придется растаять

И с кровью уплыть в водосток.

Но катится снова и снова

– Ура! – сквозь глухую пальбу.

И челка московского сноба

Под выстрелы пляшет на лбу!

Из окон, ворот, подворотен

Глядит, притаясь, дребедень,

А суть мы потом наворотим

И тень наведем на плетень!

И станет далекое близким,

И кровь претворится водой,

Когда по Ямским и Грузинским

Покой обернется бедой!

И станет преступное дерзким,

И будет обидно, хоть плачь,

Когда протрусит Камергерским

В испарине страха лихач!

Свернет на Тверскую к Страстному,

Трясясь, матерясь и дрожа,

И это положат, положат в основу

Рассказа о днях мятежа.

А ты до беспамятства рада,

У Иверской купишь цветы,

Сидельцев Охотного ряда

Поздравишь с победою ты.

Ты скажешь – пахнуло озоном,

Трудящимся дали права!

И город малиновым звоном

Ответит на эти слова.

О, Боже мой, Боже мой, Боже!

Кто выдумал эту игру!

И снова погода, похоже,

Испортиться хочет к утру.

Предвестьем Всевышнего гнева,

Посыпется с неба крупа,

У церкви Бориса и Глеба

Сойдется в молчаньи толпа.

И тут ты заплачешь.

И даже

Пригнешься от боли тупой.

А кто-то, нахальный и ражий,

Взмахнет картузом над толпой!

Нахальный, воинственный, ражий

Пойдет баламутить народ!..

Повозки с кровавой поклажей

Скрипят у Никитских ворот…

Так вот она, ваша победа!

«Заря долгожданного дня!»

«Кого там везут?» – «Грибоеда».

Кого отпевают? – Меня!

КОЛЫБЕЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Баю-баю-баю-бай!

Ходи в петлю, ходи в рай,

Баю-баюшки-баю!

Хорошо ль тебе в раю?

Улетая – улетай!

Баю-баю-баю-бай!

Баю-бай!

Но в рай мы не верим, нехристи,

Незрячим к чему приметы!

А утром пропавших без вести

Выводят на берег Леты.

Сидят пропавшие, греются

Следят за речным приливом.

А что им, счастливым, грезится?

Не грезится им, счастливым.

Баю-баю-баю-бай!

Забывая – забывай!

Баю-бай!

Идут им харчи казенные,

Завозят вино – погуливают,

Сидят палачи и казненные,

Поплевывают, покуривают.

Придавят бычок подошвою,

И в лени от ветра вольного

Пропавшее наше прошлое

Спит под присмотром конвойного.

Баю-баю-баю-бай!

Ходи в петлю, ходи в рай!

Гаркнет ворон на плетне –

Хорошо ль тебе в петле?

Помирая – помирай,

Баю-баю-баю-бай!

Баю-бай!

ПЕРЕСЕЛЕНИЕ ДУШ

Не хочу посмертных антраша,

Никаких красивостей не выберу.

Пусть моя нетленная душа

Подлецу достанется и шиберу!

Пусть он, сволочь, врет и предает,

Пусть он ходит, ворон, в перьях сокола.

Все на свете пули – в недолет,

Все невзгоды – не к нему, а около!

Хорошо ему у пирога, --">