Владислав Фелицианович Ходасевич , Максимилиан Александрович Волошин , Иннокентий Федорович Анненский , Андрей Белый , Валерий Яковлевич Брюсов , Анатолий Борисович Мариенгоф , Велимир Хлебников , Игорь Васильевич Северянин , Константин Дмитриевич Бальмонт , Зинаида Николаевна Гиппиус - Серебряный век. Лирика

лебяжьи твердит о любви лебедине,

А на чужом языке (стрекозы или цапли).

Когда в петлицу облаков вставлена луна чайная,

Как расскажу словами людскими

Про твои поцелуи необычайные

И про твое невозможное имя?!

Вылупляется бабочка июня из зеленого кокона мая,

Через май за полдень любовь не устанет расти,

И вместо прискучившего: «Я люблю тебя, дорогая!» —

Прокричу: «Пинь – пинь – ти – ти – ти!»

Это демон, крестя меня миру на муки,

Человечьему сердцу дал лишь людские слова,

Не поймет даже та, которой губ тяну я руки

Мое простое: «Дэ – сэ – фиоррррр – эй – ва!»

Осталось придумывать небывалые созвучья,

Малярною кистью вычерчивать профиль тонкий лица

И душу, хотящую крика, измучить

Невозможностью крикнуть о любви до конца!

Март 1918

Принцип растекающегося звука

Тишина. И на крыше.

А выше —

Еще тише…

Без цели…

Граммафоном оскалены окна, как пасть волчья.

А внизу, проститутками короновавши панели,

Гогочет, хохочет прилив человеческой сволочи.

Легкий ветер сквозь ветви.

Треск вереска, твой верящий голос.

Через вереск неся едкий яд, чад и жуть,

Июньский день ко мне дополз,

Впился мне солнцем прожалить грудь.

Жир солнца по крыше, как по бутербродам

Жидкое, жаркое масло, тек…

И Москва нам казалась плохим переводом

Каких – то Божьих тревожных строк.

И когда приближалась ты сквозными глазами,

И город вопил, отбегая к Кремлю,

И биплан твоих губ над моими губами

Очерчивал, перевернувшись, мертвую петлю, —

Это медное небо было только над нами,

И под ним было только наше люблю!

Этим небом сдавлены, как тесным воротом,

Мы молчали в удушьи,

Все глуше,

Слабей…

Как золотые черепахи, проползли над городом

Песками дня купола церквей.

И когда эти улицы зноем стихали

И умолкли уйти в тишину и грустить, —

В первый раз я поклялся моими стихами

Себе за тебя отомстить.

Июнь 1918

«Нет слов короче, чем в стихах…»

Нет слов короче, чем в стихах,

Вот почему стихи и вечны!

И нет священнее греха,

Чем право полюбить беспечно.

Ах, мимолетно все в веках:

И шаг чугунный полководца,

И стыд побед, и мощный страх, —

Лишь бред сердец веками льется!

Вот оттого, сквозь трудный бой,

Я помню, тленом окруженный:

– Пусть небо раем голубо,

Но голубей глаза влюбленной!

Пусть кровь красна – любовь красней,

Линяло – бледны рядом с ней

Знаменный пурпур, нож убийцы,

И даже ночь, что годы длится!

Как ни грохочет динамит

И как ни полыхнет восстанье, —

Все шумы мира заглушит

Вздох робкий первого признанья.

Вот потому и длится век

Любовь, чья жизнь – лишь пепел ночи,

И повторяет человек

Слова любви стихов короче!

1931

Примечания

1

На середине пути нашей жизни (итал.)

(обратно)

2

Лотерейная контора (ит.)

(обратно)
--">