Фёдор Дмитриевич Маслов - Птица

листе.

***

КОСТЁР

Давно я соблазнён тоской;

Мне чужды ласки, чужды муки;

Накинув август на покой,

К последней выхожу разлуке,-

Костёр не догорает вдруг,

А гибнет, как больной флегматик,-

Окрест – сердца холодных рук

Взывают к жару благодати,

Но тот не хочет прошлых искр;

Белеет пепел розой тленной,

Краснеет Солнца дальний диск,-

Я не жалею смерти бренной.

***

СТРАСТЬ

Горит закат, горит.

Последний оборванец.

Отпущенный бандит,

Стянувший с неба глянец.

Слезинка на луче

Седеет от похмелья,

Не ведая ночей,

Не ведая безделья.

Под красным солнцем – жгут,

Доверчивость природы.

Неверности приют –

Забвение свободы.

В слезах пылает страсть

И, слыша чьи-то стоны,

Летит на лоб, как часть

Отверженной иконы.

Запомнил снежные холмы разлуки

И степь хмельного праздного забвенья,-

Устало снова поднимались руки

Для баловства, для зла, для осужденья.

Мечтал, что за стихи не сгубит вера;

Что рок мою подругу не прогонит.

На дискотеке вспомнил я Бодлера.

Поэмы я задумал на перроне.

С тех пор закат влюблённости не нужен,

Искусство больше не влечёт загадкой,

И стали ласки холодней, чем стужа,

И даже целоваться стало гадко.

Давно стихи перекрестили веру

На полке строк в отчалившем вагоне.

На дискотеке понял я Бодлера.

Поэмы я оставил на перроне.

***

К ***вой

Нет, я не мучаю тебя,

Хотя не позабыл, как мучить,

Но хочется, тоску любя,

Собрать над жарким сердцем тучи,

Призвать для нас весенний гром,

Поэта некрещённой страсти,

И потревожиться о том,

Что соблазнил красотку счастьем.

Мы так беспечны, так чисты

Под чистым куполом рассвета.

Весны мгновенью не остыть,

Но разве мы не просим лета?

Прости, что тронул душу бед.

Пожми мне добродушно руку.

Нет, я не мучаю, нет, нет!

Пока я обещаю муку.

Рок в метели чувств – покорная снежинка.

Мой привет – Москве, подъезду, гаражу.

Я на каждую лихую вечеринку

Прихожу последним, первым ухожу.

Всюду – срам, что у реки, что в ресторане.

Чувства хилые летят из кошелька,

Точно смрад над свечкой,– празднество в тумане.

В песнях мутных – по проклятиям тоска.

Солнце тьмы – моя коварная подруга,-

Лжёт и любит,– вечно-женские дары.

Лечит злая совесть грубостей недугом,

Заражает гневом озорной игры.

С милым прошлым не желаю расставаться.

С пьяной девушкой бессмертен полубред,

Видно, мне опять безглазые шестнадцать,

И не больно, и смешно, и страха нет.

Впереди: сюжет нечаянно-бесслёзный.

Снова верность листопада, прах судьбы.

Шёпот вскользь при взгляде непрощённо-грозном,-

Сказку не придумает седая быль.

Пепел тишины – некрасные закаты.

Поцелуи смеха – фразы после ласк.

Горестен мираж иллюзий некрылатых;

Горестен, как наступивший в лужу час.

ГВОЗДИКА (К ***вой)

Безрадостно и тихо

Вблизи ночной реки.

Усталая гвоздика

Роняет лепестки.

Уснул за тучей месяц,

И некому стеречь.

Бутон в лазурь не метит,

Как метил на заре.

Глядят в жестокой скуке

Безмолвные листы

На выцветшие муки

Увядшей красоты.

МУЗЫКА

Там, где музыки нет,

Я – пролог, музыкант.

Перекрашенный свет.

Необещанный бант.

Жду пощёчин и слёз

Поцелуям во вред.

Сколько лживых угроз,

Столько видел побед.

Никогда мне не спать

На подушке весны.

Выкурил благодать,-

Курят осенью сны;

На груди нет венков,-

Я, как ветреный день.

Моррисон – для стихов.

Для Мадонны – кистень.

***

Я снова появлюсь на свет

И воскрешу навечно осень,

Забуду старых листьев цвет

И цвет неодряхлевших сосен.

Я снова встречусь у реки

Под вечер с девушкой любимой.

Мы с ней узнаем глушь тоски,

Как веры гнев неодолимый.

Мне вспомнится, что о слезах

Мечтать и больно, и прекрасно;

Что чУдно умереть в цветах;

Что горько целовать напрасно.

Приду обжечь среди снегов,

Развеяв счастье в одиночку.

Для тех, кто не читал стихов

Опять закончу эту строчку.

--">