Антон Юртовой - Другое. Сборник

такие свойства он приобрёл на своей конкретной основе, то есть в условиях конкретной жизни региона. Свои изменения есть и в нижегородском, вологодском, архангельском, других старинных говорах, что не является чем-то необъяснимым. Только в отличие от московского они как бы прочнее в устоях: речь меньше сопровождается излишними, нагрузочными интонациями, искусственно подчёркивающими «происхождение». Часто московская отчётливость переходит в скороговорку, в невнятности, когда многие слоги и окончания проглатываются. В довершение к этому, стремясь выжать из языка возможно больше, москвичи в разговорах не чураются эффектного придыхания, строят гримасы, пучат глаза. Эти приёмы не прижились на периферии, поскольку являют собой излишества и считаются разрушающими эстетику общения. Люди инстинктивно распознают, что эти излишества – амбициозного, тоталитарного, трухляво-элитного разряда. Использование их без нужды показывает снобизм и пренебрежение к «остальным», и как знать, может быть в этом месте нашему языку суждено сломаться под собственной тяжестью и разделить судьбу умерших языков, подобно тому, как это происходило, например, в Римской империи…

Снобизму и претензиям на превосходство, выражаемым через язык под влиянием общественно-политического неравенства, неизбежно сопутствуют неразборчивость и плохой вкус в новообразованиях. Новые слова тяжелы бывают для восприятия и сами по себе, но ещё хуже, когда их принимают в пользование в неудобоваримой форме – как бы в обмен на «вещественную» выгоду. Такое, в частности, произошло, когда мы второпях обозначили благотворительные подаяния за границей и из-за границы гуманитарной помощью. Здесь речь, конечно, о гуманной помощи и только о ней, и нам приходится в который уже раз посожалеть о том, что перебюрокраченный чиновниками термин мы в очередной раз вынуждены были поддерживать и допустить в обиход, в то время как поначалу он нас определённо не устраивал.

Давление бюрократии всегда портит людям не только жизнь, но и язык. Но, оказывается, и сами-то мы хороши, принимая насилие, помогая консервировать худшее. Матушка лень издревле мешала нам заботиться о чистоте и «естественной» выразительности приобретаемых понятий, и новым поколениям ничего не оставалось, как выбрасывать старьё на ходу, порой ничего не находя взамен. Вспомните хотя бы: – о вкусах не спорят! С позиций нынешних дней – нонсенс, выражение в пределах нуля. Но оно попортило-таки мозгов.

И кто теперь будет устанавливать, чья тут была вина?

Примечания

1

Буало–Депрео. «Поэтическое искусство», из части четвёртой. В переводе Э. Линецкой.

(обратно)

2

Не надо разговаривать с прислугою… (– с франц.)

(обратно)

3

См.: газета «Известия Мордовии» от 10.08.2011 г.

(обратно)

4

Леонид Гроссман. «Записки Даршиака». Сборник «Забытая книга», 1990, М., издательство «Художественная литература».

(обратно)

5

Александр Герцен. «Былое и думы». Издательство «Художественная литература», М., 1969, т. 2, стр. 434.

(обратно)
--">