Александр Дахненко - На границах бытия

class="book">* * * У жизни злое на уме,

А я и так уж в полутьме

Блуждаю столько лет.

Меня опять пронзает боль.

Лишь неизменный алкоголь

Шепнет, что я — поэт.

И в нервном шорохе страниц,

Среди банальных пошлых лиц

Скрывается печаль.

И я с улыбкою гляжу

Вслед тающему миражу,

В космическую даль.

Так умирает волшебство,

Не остается ничего —

Мне стало все равно

Куда идти, что говорить,

Но нужно в вечность отворить,

Для снов души окно.

* * *

Холодной темной глубиной

Законспирированы души.

И ты никак не станешь мной,

Пусть даже в боль себя обрушив.

Где рвут сознание ветра,

А люди мечутся во мраке,

И извлекают из вчера,

Судьбы трагические знаки,

Что будут поняты не так,

Как надо понимать ответы…

И вслушивается дурак

В ночное бормотанье Леты.

И гибель рядом, и в окне

Жестокий мир, что мне не нужен…

В потусторонней глубине

Бредут потерянные души.

* * *

Дела земные совершая,

Печаль с отчаяньем мешая

Опять бредешь ты понемногу

Навстречу дьяволу иль Богу.

Миг счастья легок, мимолетен,

Среди немыслимых полотен

Нам суждено скитаться вечно,

То осторожно, то беспечно.

Живи пока, судьбой играя,

Людскую подлость презирая.

Заполнив время промежутки,

Тоскою горьковатой шутки.

Все повторяется некстати,

Ты пишешь строчки о закате,

Об обреченном мире этом…

Ты стал трагическим поэтом.

* * *

Жадность застит глаза,

А судьба усмехается криво.

И глядит в небеса,

Как-то странно и очень тоскливо.

Ты посмотришь в окно

Или грустью займешься бумажной,

Жизнь идет как кино,

От которого стало вдруг страшно.

Все вокруг — миражи,

Пустоты ледяные фантомы.

Не забудь, напиши,

Что мы с горем бывали знакомы.

Что несчастье навек,

Ну а радость вновь кажется ложью,

Что наш скомканный век

Уравняет всех смертною дрожью.

Остается весна,

И тоска повторения снова,

И опять тишина…

Как всегда, в ожидании Слова.

* * *

В мареве больничных превращений

Вижу двери белые палат,

И проходят люди, словно тени,

Прикасаясь к судьбам наугад.

Вот опять стремительный, как прежде,

Миг триумфа, прожитый давно.

Памяти несбывшейся надежда,

Счастья обманувшее кино.

За окном привычные пейзажи:

Зелень лета, буйство красок дня.

Иногда покажется, что даже

Это солнце светит для меня.

И прекрасен мир в своем движенье,

Мчится, сам не ведая куда.

И мое исправит положенье

Мимоходом, раз и навсегда.

Только я к отчаянью привычен,

Связан с ним незримой нитью лет.

И всегда тревожен, ироничен

В череде мгновений мой портрет.

Ночь наступит, я один в палате.

Только звезды, только свет иной

Допишу строку, и сон охватит

Жизнь мою, и может, даст покой.

* * *

А стихи — это мука. А вы и не знали,

Как прекрасна бывает улыбка печали,

Как возвышенно горе стучит во все двери,

Омывая слезой неизбежность потери.

А стихи — это боль, до скончания века.

Это вечность, что гасит во мне человека.

Оставляя тропинку из лунного света,

Как загадку тревожного мира поэта.

А стихи — это жизни иной отраженье,

Это музыки странной ночное круженье.

Это сотни надежд перечеркнутых разом,

И какая-то неуловимая фраза.

А стихи — это нечто, чему нет названья,

Это сказка, что кажется воспоминаньем.

Словно кто-то собрал воедино страницы

Той судьбы, что когда-то успела присниться.

* * *

Геометрия бесчисленных миров,

Столкновение безжалостных чудес.

Мириады непонятных голосов,

Что испытывают душу на разрез.

Снова мистика таинственных зеркал.

Знаки неба, уводящие на дно.

Бесконечного отчаянья оскал.

Неизбежности холодное вино.

Путь сквозь ночь известен вдоль и --">