Сергей Владимирович Киреев - Леонид Заманский: человек без страха

На сотни тысяч Лёнка продавал –

Не в год, в неделю, — жизнь острее перца,

В которой уцелей ещё поди,

Он вёл годами, словно вместо сердца

Какой-то там вулкан в его груди

Горел, бурлил, пылал, не угасая,

И даже мне заметно горячей

Вот так вот стало, вдруг. За полчаса я

В его проблему вник до мелочей.

Его накрыли, вывели из тени,

Подручных взяли всех до одного.

Он рассказал без всякой мутотени

Историю провала своего.

-2-

Склад добра на дому для продажи

Он держал, был на стрёме, на страже,

И облава, как ядерный гриб,

Слева, справа его, с фронта, с тыла,

С головой, с потрохами накрыла –

Перехлёст, как бы так, перегиб!

Как бы этак его долбанула

Жизнь бревном по горбу. Даже скулы

Понятым от похмелья свело –

Обыск шёл семь часов. Всё забрали.

И в тоске трепыхалось, в печали

У майора кривое мурло.

Он сказал: «Тунеядец ты, Лёня!

Ну чего ты в углу, как на троне,

На своей табуретке сидишь?

Люди в космос геройски летают,

Пашут, сеют, моря покоряют,

Ты же только деньгой шелестишь!

Для чего ты живёшь? Для наживы,

Для буржуйских услад!» «Да пошли вы!» –

Лёня грохнул об стол кулаком,

А в ответ ему: «Вместе и выйдем.

План готов. Первый пункт очевиден –

Мы тебя на допрос повезём».

И вдруг подельщик Лёни, с кем крутил он

Свои дела, вошёл к нему: «Привет!»,

И тут же в лапы к этим крокодилам

Попал, как говорится, на обед.

Они сперва приветливо кивали,

Потом его и Лёньку вместе с ним

В железные браслеты заковали:

«А вот теперь, друзья, поговорим!»

И в КПЗ, где стены цвета хаки,

На них наехал опер, словно танк,

И Лёня, мастер яростной атаки,

Сказал себе: «Ну, всё, иду ва-банк!»

До нервных спазм, до судорог на рыле

Он на ментов орал, что их майор

Специально тут нагнал пурги и пыли,

Что он и есть подлец и главный вор,

Мол, понятые с ним в привычном стиле,

Уроды и козлы, ходячий бред,

На обыске в клозете водку пили,

А сам он, гад, заныкал мой берет!

«Я в КГБ на вас подам заяву,

Вам там прочистят, падлам, все мозги!

Я там у них по родственному праву

Имею кой-какие рычаги!»

Полкан, что всех главней, устав от крика,

Задумался: а кто он, этот псих?

Да и берет вообще-то был заныкан –

Не удержался кто-то из своих!

И вот статью подельнику вменили –

Раскрыт по полной крупный эпизод!

А Лёню под расписку отпустили,

Что он потом по вызову придёт.

-3-

Снег тяжёлый за окнами сыпал,

Лёня паузу взял, чаю выпил,

Лёня знал: будут битвы, бои –

Злые, долгие с ними со всеми.

Я сказал ему: «Самое время

Перспективы прикинуть твои.

Да, ты взял их на понт. Получилось.

Словно что-то слегка отключилось

У ментов по щелчку в голове.

Только ты по-любому на мушку

К ним попал. Будет топать наружка

День и ночь за тобой по Москве.

Для чего? Чтоб законно, по праву,

Снова-заново в ходе облавы

Раскулачить тебя в пух и прах.

А потом — как надрез по живому –

Скорый суд, срок, этап — ничего, мол,

Перебьёшься на первых порах!»

Лёня брови густые скукожил:

«А чего на вторых?» «Да всё то же,

И на третьих порах, и всегда –

Всё захапать, отнять — их задача,

Чтоб скулил ты и выл по-собачьи,

Всё иное — обман, ерунда».

«Такие вот дела, — сказал я Лёне –

Чтоб им от пуза сладко есть и пить,

Они тебя достанут и на зоне,

И будут до последнего доить».

«Не, мне туда не надо, — он ответил, –

Другой несу я в сердце идеал».

И я ему про их силки и сети,

Про хитрые капканы рассказал.

При Брежневе, Андропове, Черненке

Я рядом с этой братией служил,

Особенности все их и оттенки

Я Лёньке тут же, с ходу разложил.

«Там нет лохо́в, забудь, ты слышишь, Лёня?

И если ты отважный, как Чапай,

Засунь свою отвагу — ну, ты понял,

И сам себе могилу не копай!..

Ты должен мыслить холодно и сухо,

Загривком, шкурой чуять их, хребтом,

Ногтями, каждой клеткой, волчьим нюхом,

Но всё равно шагать своим путём».

Мы план с ним набросали, где скрываться,

И как оттуда вовремя свалить,

Чтоб лишний раз уже не нарываться,

А из подполья бизнесом рулить.

В окне растаял сумрак предрассветный,

У Лёньки рассосался первый шок.