Владимир Владимирович Маяковский , Велимир Хлебников , Николай Николаевич Асеев , Давид Давидович Бурлюк , Василий Васильевич Каменский , Борис Анисимович Кушнер - Ржаное слово

футуристы.

Мы спугнули безоблачное небо особняков зевами заводских зарев.

Мы прорвали любовный шопот засамоваренных веранд тысяченогим шагом столетий. Это наши размеры – какофония войн и революций.

И не наша вина, если и сейчас благородные чувства гражданских поэтов забронированы в такие эпитеты, как «царица свобода», «золотой труд» – у нас давно царицы и золоты сменены железом, бунтом.

Только с нами дорога к будущему.

Конечно, предлагаемая книга не исчерпывает футуризма. В ней собраны стихи на специальную тему – слово «революция» у революционеров слова.

Грядущее обрисует фигуру футуризма во весь рост; пока – это не мертвец, позволяющий себя анатомировать, а боец, разворачивающий знамя.

Редакционная коллегия.

Николай Асеев

Из книги «Оксана»

Безумная песня

Рушится ночь за ночью:

Падай, безумье, падай!

Мы пленены воочью

Грозной твоей усладой.

Только метнет прожектор

Резкую ясь – и снова

Темный уходит Гектор

От очага родного.

В небо бросайтесь, в небо,

Грохотом сумрак взроем, –

С нами, кто смертным не был,

Кто родился героем.

Там в золотом убранстве,

В мощи вечного пыла

Плавает зоркий ястреб –

Гонщик яростнокрылый,

Мы ж из под вечных ярем,

Из под темнин окружных

Разом в него ударим

Воем тетив содружных.

Осада неба

Богдану

Сердец отчаянная троя

Не размела времен пожар еще,

Не изгибайте в диком строе,

Вперед, вперед, вперед, Товарищи!

Эй, эй! Один склоняет веки,

Хватая день губами мертвыми,

Взвивайте горы, грозы, реки –

Он наш, он наш, он вечно горд вами!

Эй, эй! Он брат нам, брат нам, брат нам

Его, его земель и прав длинна…

Не будет здесь на ветре ратном

Его дыхание окровавлено.

Увидите: на море это

На сухопутье и на воздухе!

Такая ль воля – не допета,

Пути ль не стало этой поступи…

Гляди, гляди больней и зорче,

Еще, еще, еще на мир очуй,

Мы бьем, мы бьем по кольцам корчей,

Идем, идем к тебе на выручу.

«Осмейте…»

Осмейте

Разговор о смерти,

Пусть жизнь пройдет не по моему

Под глупое тявканье пушек,

И неба зрачки наполнив помоями,

Зальется дождем из лягушек.

Я знаю, как алчно б

Вы бросились к этой стране,

Где время убито, как вальдшнеп,

И дни все страшней и странней;

И эти стихи стали пачкой летучек,

Которых прочесть никому но посметь,

Где краской сырою ложится на тучах

«Оксана жизнь и Оксана – смерть!»

Чьи губы новы и чьи руки – не Вы,

Чьи косы длиннее и шире Невы,

Как росы упали от туч до травы,

И ветер новых войск: –

Небывших дней толпа

Ведет межмирный попок,

Где синий сбит колпак

И эту русую росу

И эту красную грозу

Я первый звездам донесу.

Граница

Гляжу с улыбкой раба:

Одного за другим под знамена

Грозясь несет велеба,

Взывая в даль поименно!

Какой человек в подъемнике

Подбросился вверх, как мячик!.. –

Склонились внезапно домики

Для взоров искусно зрячих,

Их много вдали игрушечных

Свалилось, как черный козырь,

Когда от дыханий пушечных

Бежали по небу розы.

Светись о грядущей младости

Еще не живое племя…

О, Время! Я рад, что я достиг

Держать тебе нынче стремя.

Москва, Октябрь, 1914.

Проклятие Москве

С улиц гастроли Люце

Были какой-то небылью,

Казалось – Москвы на блюдце –

Один только я неба лью.

Нынче кончал скликать

В грязь церквей и бань его я,

Что он стоит в века

Званье свое вызванивая?

Разве шагнуть с холмов

Трудно и выйти на поле,

Если до губ полно

И слезы весь Кремль закапали

Разве одной Москвой

Желтой живем и ржавою.

Мы бы могли насквозь

Небо пробить державою.

Разве Кремлю не стыд

Руки скрестить великие

Ну так долой кресты!

Наша теперь религия;

Давид Бурлюк

«Газета футуристов», «Осенняя антология»

Утверждение бодрости

Всякий молод молод молод

Животе чертовский голод

Я бросаю гордый клич

Этот краткий спич!

Будем кушать камни травы

Горечь сладость и отравы

Будем лопать пустоту

Глубину и высоту

Птиц зверей чудовищ рыб,

Ветер глины соль и --">