Игорь Васильевич Северянин - Том 2. Поэзоантракт

завете.

Лэ V

Они придут – ни эти и не те,

Те, что живут теперь и прежде жили,

А новые, кто предан Чистоте,

С лазурью в каждой вене, в каждой жиле.

Безвраждные, не знающие смут,

Незлобиво-прекрасные, – придут,

Чтоб мы при них глаза свои смежили.

Чтоб мы при них глаза свои смежили

И отошли, погрязшие в тщете,

В свой смертный сон, чтоб больше не вражили

В уродстве, зле, грязи и нищете.

Мы им уступим место на планете,

И наши торжествующие дети

Возгрянут гимн добру и красоте.

Возгрянут гимн добру и красоте,

Зло победят единодушно или

Не будут вовсе жить, в своей мечте

Узревшие лазоревые были.

Пленительным и легким станет труд,

Все лучшее себе они возьмут

И забожат, как деды не божили.

И забожат, как деды не божили,

Грядущие, со взором, к высоте

Направленным, с которым подружили

Луна и звезды в светлой темноте.

Они отвергнут спецное гурманство,

Они воздвигнут культ вегетарьянства

И будут жить в священной простоте.

И будут жить в священной простоте,

Служа не зверской, дерзкой, мерзкой силе;

А духу своему, петь о Христе,

О том, как мы Исуса поносили

В своей бесчеловечной пустоте,

Петь о Его расхолмленной могиле,

Петь о Христовом подвижном кресте.

Петь о Христовом подвижном кресте

Могли б и мы, пока еще мы были

Безгрешными, пока на животе

Не ползали и не глотали пыли.

Но нет: мы тьме сиянье предпочли,

Погрязли в злобной тине и пыли,

О том, кем быть могли, мы позабыли.

О том, кем быть могли, мы позабыли,

Предавшись сладострастью, клевете

И всем земным грехам, – мы утаили

В себе наш дух, в своей неправоте.

Пусть нас, разнузданных, без устрашенья,

Простить за деянья и прегрешенья

Они придут – ни эти и не те.

Они придут – не эти и не те,

Чтоб мы при них глаза свои смежили,

Возгрянут гимн добру и красоте

И забожат, как деды не божили.

И будут жить в священной простоте,

Петь о Христовом подвижном кресте,

О том, кем быть могли, мы позабыли.

Финал («Кончается одиннадцатый том…»)

Кончается одиннадцатый том

Моих стихов, поющих о бывалом,

О невозвратном, сказочном, о том,

Что пронеслось крылатым карнавалом.

Не возвратить утраченных услад

В любви, в искусстве, в solrée, в ликерах, –

Во всем, во всем!.. Заплачьте, и назад

Смотрите все с отчаяньем во взорах.

Пусть это все – игрушки, пустяки,

Никчемное, ненужное, пустое!..

Что до того! Дни были так легки,

И в них таилось нечто дорогое!

Любили мы любовь и пикники,

И души вин и женщин тонко знали,

Вначале повстречали нас венки,

И поношенье хамское – в финале.

Мы смели жить! мы смели отдавать

Чаруйный долг великолепной моде,

Не утомясь, молитвенно мечтать

О равенстве, о братстве, о свободе.

Вам, «новым», вам, «идейным», не понять

Ажурности «ненужного» былого:

На ваших лбах – бездарности печать

И на устах – слух режущее слово!..

Конечно, я для вас – «аристократ»,

Которого презреть должна Рассея…

Поэт, как Дант, мыслитель, как Сократ, –

Не я ль достиг в искусстве апогея?

Но будет день – и в русской голове

Забродят снова мысли золотые,

И памятник воздвигнет мне в Москве

Изжив «Рассею», вечная Россия!

Примечания

1

Падеграс, танец (фр.)

(обратно)

2

Пилюли (фр.)

(обратно)

3

Честь этого обозначения принадлежит кубо-футуристам.

(обратно)

4

Gris-perle (gris de perle) – Жемчужно-серый (фр.)

(обратно)

5

Простонародное произношение. – Прим. И. Северянина.

(обратно)

6

В декадентском стиле (фр.)

(обратно)

7

Кутила, весельчак, человек беспечного склада (фр.)

(обратно)
--">