Татьяна Николаевна Гильмитдинова - Чай со вкусом меланхолии

Растекается время в циферблате часов,

Окольцованы стрелки — деться им некуда.

На губах замок, на дверях — засов,

И спасать себя уже некогда.

Цифры падают, путаются, молчат.

И цепляют стрелки, что двигаются внутри.

Где закончить круг? Где его начать?

Не спеши. Повтори. Замри.

Час, день, вечность — каков итог?

Механизм отслужил, устарел, устал.

И не знает, кто и на что готов

Потратить свой временной интервал.

***

Закат, неспешно угасая,

Оставил блики на воде.

Деревьев ласково касаясь,

Свои владенья оглядел.

Подправил тени над домами,

Добавил небу глубины,

И чуть заметными штрихами

Закрасил блеск речной волны.

Невдалеке увидел лодку

И прежде, чем совсем уснуть,

Вновь разгорелся ненадолго

Ей к дому освещая путь.

***

Придет пора –

По вечерам,

Построив храм

Из личных драм,

Сидеть мы будем по домам,

Напившись в хлам.

И до утра

Искать слова,

Качать права -

Жизнь такова.

Опять больная голова

Трещит по швам.

Куда уйти?

Где есть пути?

Обид в горсти

Не унести.

И как финальное «прости»

Произнести?

Всему есть срок.

Среди дорог

Даёшь зарок

И копишь впрок.

Идёшь очередной урок

Искать в сети.

То здесь, то там

На сердце шрам,

А по углам

Рассыпан хлам.

И горечь отдаёшь ветрам,

Прося тепла.

То там, то тут

Тебя не ждут,

Чужой уют

Не продают.

Надуть стремятся и суют

Воз барахла.

Придет пора –

Ты станешь прав,

В кулак собрав

Свой гордый нрав

И жизнь свою переиграв,

И все узнав.

Среди чужих

В потоках лжи,

Своей души

Не обнажив,

Живи. Учись. И положи

Туза в рукав.

***

По коридорам ходит тишина.

Всегда одна.

То в дверь заглянет и незрячим взглядом

Всё обведёт,

То рядом

Неслышно постоит и отойдёт.

То встанет у окна, а из окна

Невдалеке, чуть выше, церковь городская

Отчётливо видна.

Легко ступая,

Пройдётся тишина туда-сюда

По длинному лучу от фонаря, который лёг нахально и мечтает,

Наверное, что с ним поговорят.

Но тишина молчит — она немая.

Лишь обнимает

Так, чтоб не нарушить сна,

И заполняет всё пространство, и не дышит.

Прислушивается и очень чётко слышит,

Что здесь она одна.

Всегда одна

По коридорам ходит тишина.

***

Днём от звуков устав,

Сдунув ноты с листа,

Ночь туманом тяжёлым ложится.

Город тёмный, как склеп,

И затих, и ослеп,

Стылым воздухом шарит по лицам.

Город глух, город нем,

Он при выборе тем

Предпочёл тёмно-синий и чёрный.

Лишь сверкают в ночи

Нити звёздной парчи,

Нарушая порядок минорный.

Раздражают и злят

Окна, пряча свой взгляд,

Одиноких усталых прохожих.

Я живу на краю

В своём личном раю.

Я нисколько на всех не похожа.

И ни цвет, и ни звук,

Возникая вокруг,

Не мешают спокойствию рая.

В своём личном мирке

Ото всех вдалеке

На свободу я время меняю.

Чёрных стрелок усы

Покидают часы,

Растворяются в уличном фоне.

И беззвучно дыша,

Ускоряют свой шаг,

Притаившись в чужом телефоне.

Город слаб, город сед.

Как болезненный след

От ушедшей в безвременье ночи

Сер и мутен рассвет,

Обрамлённый в багет

Изменяющих суть многоточий.

В тихом личном раю

Я пишу и пою,

И рисую, играя цветами.

Здесь ничто не гнетёт,

Здесь есть шансы на взлёт

И здесь город меня не достанет.

***

Да, у меня есть крылья, но я их скрываю -

Я не хочу, чтобы об этом знал кто-то,

Не хочу, чтобы видели, как я летаю,

И считали меня уродом.

С высоты мир не такой, как снизу –

Он спокойней и тише. И понятней.

И весь этот нервный, издёрганный урбанизм

Превращается в мягкие световые пятна.

Иногда я просто сижу на крыше –

Отсюда видно людей, но они, как точки.

И эти точки постоянно и хаотично движутся,

Меняют общий рисунок, свои формы и оболочки.

Наверху мне больше нравится, конечно,

Но я не могу постоянно там находиться.