Сергей Данилов - Радуга ярких проказ

Подёрнута осклизлой ряской

Мечтаний сладостных постель.

Мой хлороформ

Скандалы, взлёты, ураганы –

Столь нестабильна жизнь моя.

Плетут интриги интриганы,

Растёт обширная семья.

Я поднимаюсь смело в горы,

За пиком покоряю пик,

Потом, надев сомнений шоры,

Боюсь забраться на ледник.

Порой блефую изощрённо,

Свожу противников с ума,

Но верю в сказки увлечённо –

И вновь пуста моя сума.

Расчёт мешаю и наивность,

Сухие цифры и авось.

Во мне буянит креативность,

Маячит старческий склероз.

На кураже играю классно,

Оваций поднимаю шквал.

В раздрае выгляжу несчастно –

В отрепье, словно маргинал.

Готов помочь родне, коллегам,

Бездумной щедростью сорить,

Потом дрожать зимой над снегом,

В корысти мелкой всех винить.

Взлетаю ввысь на крыльях счастья,

Качусь на санках злобы вниз.

Исполнен должного участья,

Порой же правит мной каприз.

Сменяют ссоры примиренья,

То полный штиль, то бурный шторм.

Помощник в счастье и забвенье –

Сэр алкоголь, мой хлороформ.

Постель

сладостных мечтаний

Снежинки и улыбки

Из снежинок глыбы льда

Вырастают постепенно,

Исчезают без следа

С потепленьем совершенно.

Из улыбок и цветов

Распускаются романы,

Замерзают от грехов

И циничного обмана.

Котёл абсурда

Всё сварится в котле абсурда,

Чего в него ни набросай:

Из пластика с бетоном юрта,

Курсовка в долгожданный рай,

Круг треугольный в позолоте,

Сухие лужи во дворе,

Завалы времени в цейтноте,

Кабан, застывший в янтаре,

Жизнь без единой лживой фразы,

Нажитый честно капитал,

Всем подходящие указы,

Военный мирный арсенал,

Чугунный лес, стальное небо,

Из ртути матовой река,

Кинжал — от ревности плацебо,

Любовь на вечные века.

Люди и толпа

Слово «люди» не очень-то ценится,

Дисконтирует страсти наш век.

Кто-то влюбится вдруг, кто-то женится,

Но земля не замедлит свой бег.

«Человек» звучит дёшево, мизерно,

В мире золота — ломаный грош.

Индивида желания бисерны,

Их рутина пускает под нож.

А вот слово «толпа» — восхитительно,

В нём природный безумный скандал,

С ним команды звучат повелительно

И растёт избирательный балл!

Пацифистское

Мир худой войною пахнет,

Арсенал дремотно чахнет,

Киснет в масле на складах

И мечтает о войсках,

Об атаках и победах,

Позабыв совсем о бедах,

Что баталии несут.

Битва может в пять минут

Всех на веки перессорить.

Лучше долго, нудно спорить –

Не в окопах, за столом, –

Чтобы друг не стал врагом.

Давят пороха избыток

И засилие агиток,

Масса грозного свинца.

Гонор пестует глупца.

Надо выхлоп арсенальный

Хлоркой вытравить банальной

Со складов и из мозгов,

Полных бряцанья штабов.

Аромат пусть кружит братства

И духовного богатства,

Чтобы мир весною пах

В благоденствия садах.

Батальная сцена

На картине вид батальный:

Блиндажи, окопов змеи,

Бой идёт принципиальный,

Ощетинились траншеи,

Бьют орудия прицельно,

Пушки, словно сигареты,

Дымом теплятся смертельно,

От стараний разогреты.

Осмотрел я поле битвы,

Пехотинцев в грязно-сером,

Почитал светло молитвы

И закрасил сцену мелом.

Эстафета

Призывно даль синела впереди,

Дорога представлялась бесконечной,

Теснились чувства светлые в груди.

Но жизнь сурова к юности беспечной.

Стрелой промчались в школе десять лет,

А это были искренние годы!

Для нас был двор — всемирный интернет,

На пирожки шли скромные доходы.

Потом борьба за средства и престиж…

Коровьим языком слизнуло время.

Стал филином когда-то шустрый стриж,

Познав проблем мучительное бремя.

Остановить течение нельзя,

Река бежит, потом впадает в Лету.

Уже мне не уместна роль ферзя,

Пусть внуки продолжают эстафету.

Что слетает с языка

Ты взгляни на эти руки –

Вот мозоль от турника.

Ты послушай эти звуки,

Что слетают с языка.

В них изящные восторги

Бьют литаврами побед,