Леонид Дмитриевич Семенов - Стихотворения. Проза

взор потупит,

сомкнет неверные уста.

Царица выйдет в багрянице,

к помосту черному пройдет.

К расшитой белой плащанице

челом измученным прильнет.

Нас обведет глубоким взглядом,

молитву верных сотворит.

Священно-медленным обрядом

царю расцветший жезл вручит.^[40]

Мы отойдем, закроем очи;

услышим трепет, шелест, шум...

Свершится тайна таинств ночи:

воскреснем новые без дум.

1904

ЖЕРТВА^[41]

Пойте! Несите, несите царя!

Верные благоговейте,

прах его кровью залейте!

В небе последняя гаснет заря.

Царь мой, усопший, любимый!

Жертвы моей не отринь!

Жертвой последней, любовью творимой,

явлена в небе мне вечная синь.

С мужем царице лишь место.

Мать подойди и меня распояшь!

Знаешь меня ты от чрева; — невестой

снова царю дочь родную отдашь.

Грудь обнажите мне! Отроки, сестры,

Песню воспойте! Не дрогнет рука.

Меч отточите и дайте мне острый!

Царь, мой любимый, мне жертва легка!

1905

ГЛАС К ЗАУТРЕНИ^[42]

В одеждах ярких и пунцовых

иду я мимо темных братий.

О не для них, всегда суровых,

бездумность девственных объятий.

Вот жезл безлиственный Царицы

над ними свято вознесу,

Да будут старцев власяницы

как листья прошлые в лесу!

В божнице^[43] явно теплю свечи,

готовлю ткани и венок,

слагаю песни страшной Встречи

и забываю в песнях срок.

Придет полуночная Дева,

свершит завещанный обряд.

Уже для царственного сева

нам старцы ниву бороздят!

Премудрость, Жертва и Царица,

взгляни на труд у алтаря.

Твои — венок и багряница,

венчай к заутрени Царя!

1904

ЦАРЕВИЧ^[44]

I^[45]

Лежу я в раке убиенный,^[46]

но жив дыханием Твоим;

над плотью чистой и нетленной

лампадный свет неугасим.

Мне хорошо: под тяжким платом

меня увили полотном,

чело мне вкруг сковали златом,

парчу расшили серебром.

Приходят люди и лобзаньем

коснуться ищут ног моих.

Их внемлю шепот с воздыханьем,

их чую страх и трепет их.

Им надо чудо. Чудо было:

просветлена нетленьем плоть.

Благоговейте! с вами сила,

и в плоти отрока Господь!

II^[47]

Но я — один, о, я неживый!

Мне не подняться, не вздохнуть!

На мир их страшный и красивый

тяжелых вежд не разомкнуть!

Еще я помню — утро, землю,

мальчишек игры на дворе;

сквозь сон звон колокола внемлю

и шепот мамок о царе.

И он ко мне подходит тихо,

на ожерельице глядит.

Стучало сердце, чуя лихо...

Я злобно глянул, — он молчит.

И кровь застыла, ноги стали...

Был ужас, крик, и свет, и мгла,

кругом бежали и кричали.^[48]

Завеса красная легла.

И стало все вдруг сном, небывшим,

но явью стал далекий сон.

Так явно в отроке почившем

очнулся Вечный... Я ли Он?

III^[49]

Я — кроток, отрок умудренный,

но людям страшен, чудный — нем.

Сияньем смертным просветленный

им тайны Божьей не повем.

Они идут для чуда люди.

Глядят, дивятся. Плоть молчит.

Лежу, недвижный в строгом чуде;

улыбку ясный лик хранит.

И бледный лик в лампадном свете

не скажет им о страшном дне:

в благоприятном Божьем лете

ответа не было и мне.

Но пусть встают и ходят, слышат

больные, видевшие плоть!

Чудотворящей силой дышит

в моих мощах для них Господь.

И чудо есть в них: в темной скрыне

живая рана точит кровь.

Но сам почиющий в святыне,

не чуда ль жизни жду я вновь?!.

Непобежденному могилой

дай и недвижность побороть,

Господь, животворящей силой

о воскреси святую плоть!

1905

ПОВЕСТЬ^[50]

“КТО ТЫ И ТЫ ЛЬ ОНА? НЕ ЗНАЮ...”^[51]

Кто ты и ты ль она?^[52] Не знаю.

Она — обман, она — туман.

Тебя своей не называю,

она — жилица дальних стран.

Твои опущены ресницы,

не как у ней твоя коса,

ты часто бредишь про леса,

о ней в лесах щебечут птицы.

Она все видит глубоко,

смотреть в глаза мне не стыдится,

с тобой поется мне легко,^[53]

она мне часто, часто снится...

1903

УТРО^[54]

I^[55]

Робкая лилея

над водой дрожит,

ветер веет, млея,

тихий звон бежит.

Воздух — тих, --">