Геннадий Владимирович Тараненко - Взметайся, разум мой, в небесны дали

На нелепом этюде

Лишь в сторонке стоим.

Но спросите у «Гугла»

Про глобальный развод:

«Всё же кто из нас кукла,

Ну, а кто — кукловод?»

Если будет в настрое,

Он ответит тебе:

«Ты и то, и другое,

Я в тебе, ты во мне».

Дольмены

Из камня плиты, как вопросы,

Давя всей тяжестью на грунт,

Ведут уж сотни лет допросы —

Кто знает к душам их маршрут?

Кто наконец раскроет тайну,

Поняв их истинную цель,

В хитросплетениях бескрайних

Пророет к Логосу туннель?

И там, во чреве матерь-камня,

Прольётся серебристый свет.

А луч, немного хулиганя,

Покажет чёткий Божий след.

И тот поймёт, что эти камни —

Древнейший созданный портал,

Прямые связи с Небесами,

Переходящие в астрал.

Дольменов путь совсем неблизкий,

Они как тайный камертон,

Перед историей расписка

И скрытый смысл пред вечным сном.

Когда туристы стали разъезжаться…

Когда туристы стали разъезжаться

И с моря потянуло холодком,

Решили мысы бухты пообщаться

И вспомнить между делом о былом.

Того, кто слева, звали Толстым мысом.

Он с гордостью в руках держал маяк.

Смотрел он вдаль с таким глубоким смыслом,

Над ним светился словно Божий знак.

А справа нежился в лучах заката

Мыс Тонкий — утончений господин.

Играл он в паре роль аристократа,

Похож был на шикарный лимузин.

История в серёдке восседала,

Качаясь в центре бухты на буйке.

Чтоб не было меж мысами скандала

В дебатах жарких о Геленджике.

Ты виноват, что не такой как я

Ты виноват, что не такой как я,

На всё ты смотришь как-то по-другому.

И в зеркале сегодняшнего дня,

Себя ты видишь явно по чудному.

Мне не понять как твой устроен мозг,

Где он свободен, где на цепь посажен.

И где тебе так важен внешний лоск,

Когда труслив ты, а когда бесстрашен.

Меж нами просто пропасть пролегла,

И там на дне осколки нашей дружбы.

А мост сожжён уже давно до тла,

И диалог обоим нам не нужен.

Ну что война? Мы к этому пришли?

И мир, пусть катиться к чертям собачим?

А лица светлые лежат в пыли,

Как прошлый реквизит деньков ребячих.

Но стоп, постойте, есть же Бог!

Он должен нас обоих образумить,

И в споре нашем подвести итог,

Возникшему кровавому безумью.

Ночь. Темно. Ухожу

Ночь. Темно. Ухожу.

Ухожу навсегда.

Чуток мыслей сложу

В чемодан и — айда!

Вы забудьте, что жил.

Жил на этой земле.

Всем долги заплатил

И исчез вдруг во мгле.

Человечек простой.

Не высок, не урод,

Не весёлый, не злой —

Рядовой пешеход.

Круглый шарик меня

Приютил лишь на миг.

А теперь вот и я

Стал его выпускник.

В раздумьях о смерти

Нам говорят — не думайте о смерти,

Не омрачайте жизнь давящей темнотой.

Туда людей заманивают Черти,

Воруя у наивных простачков покой.

И страх, почувствовав себя свободным,

Засев внутри, сжирает по кусочкам плоть.

--">