Ирина Валерьевна Андреева - Унесённые пеплом

Ничего не стоит человек!

Нет противоядия от яда,

Если беззаконье этот яд.

Славные служители закона,

Беззаконье безнаказанно творят.

В разветвлённых ульях кабинетных,

Трутни жирные плодят себе подобных.

И смертельное своё вонзают жало,

В беззащитных, непокорных, неудобных.

Ветви власти, их в России три,

Разной масти коррупционеры:

Львы, Козлы и Змеи – вот они,

Части тела политической Химеры.

Глава 20

Рыжий шестилетний «Паганини»

С палубы бросает чайкам хлеб.

Мать его увозит из России –

Гению в России места нет…

Плюшевый медведь, футляр и скрипка.

Белая рубашка в рюкзаке…

Он оставил все свои игрушки

В бабушкином доме на Оке.

В этом русском маленьком мальчишке

Русская безбрежная душа!

И поёт она аккордом скрипки

За душою этой ни гроша…

Молодая мама – балерина

Как одной ей гения растить?!

Ей не танцевать в стране любимой,

Ей в чужой стране посуду мыть…

Вплавь хотела броситься обратно,

На корме стояла вся дрожа,

Покидают русские Россию

С тяжким грузом и без багажа!

И придёт всемирное признанье,

В замке на «Лазурном берегу»

Вновь седой маэстро просит маму:

«Мама расскажи мне про Оку!»

Молодая мама не ответит…

А в её глазах и боль, и свет…

И бросает бронзовое солнце

Блики на её большой портрет.

Он плывёт бесстрашно в океане.

Шляпа белая на золотом песке…

В раннем детстве научила его плавать

Бабушка в России на Оке!

Там впервые взял он в руки скрипку,

И смычком её коснулся, чуть дыша,

В этом подданном чужого государства

Русская безбрежная душа!

И летит она туда, за океан,

Где незримая Отчизна вдалеке.

Говорит он только по-английски.

Молится на русском языке!

Он опять идёт вдоль океана,

Волны след его смывают на песке…

Он поёт о белых, о берёзах

На родном, на русском языке!

И язык тот понимают океаны,

Ведь они от островов до островов

Вновь уносят русских из России,

Выходя от слёз из берегов…

Три волны российской эмиграции -

Слёз и горя три великие цунами,

Что ж мы сделали, о Родина, с тобою?

Что ж ты сделала, страна Отчизна, с нами?

Закрываем мы глаза и видим,

Как волной колышется ковыль,

Как однажды нас: ненужных, нелюбимых -

Превратит Отчизна наша в пыль.

Как огонь однажды разожжённый,

Всё горит кострами судными уж век.

И как молит Бога на чужбине,

Унесённый пеплом русский человек.

Сталевары, лётчики, учёные,

Инженеры. Как нам всем понять:

Почему страна, которой преданы,

Так легко способна нас предать.

Как себя, своих родных и близких,

От “тюрьмы и от сумы” спасти?

Если силовой метлой сметает

Власть, стоящих на своём пути.

Будешь жить в чужой стране далёкой,

Иль вообще уже не будешь жить.

Той отчизной дорожить непросто,

Что народом не способна дорожить.

Жизнь за Родину мы все отдать готовы,

Только “брать” – не значит “отнимать”.

Неугодным, оскорблённым, непрощённым

Родину придётся покидать.

Три волны. А сколько утонувших?

Сколько жертв? – Да кто же их считал…

В государстве, на тюрьму похожем,

Правды никогда никто не знал.

Эту правду знают только океаны,

Ведь они, от островов до островов,

Вновь уносят русских из России,

Выходя от слёз из берегов.

Глава 21

В шумный бар под вечер на Манхеттене,

Завсегдатай уважаемы войдёт,

Подмигнёт бармен ему лукаво,

И холодной водочки нальёт.

У седого этого красавца,

Широка душа да нараспашку.

О таких в России говорят -

Он отдаст последнюю рубашку.

Здесь для всех он странный бывший русский,

Тот, который всех бесплатно угощает.

Им не знать, ребятам, на Манхеттене.

Бывших русских на планете не бывает.

В платье золотом на круглой сцене,

Оперная прима из Перми,

Бывшая, на ломанном английском,

Вновь поёт о преданной любви.

Спой, красавица, на русском про черёмуху,

Просит гость и вместе с ней поёт.

Бывших русских на планете не бывает,

Кто родился русским – русским и умрёт.

Выйдет он из бара. Тихо на рассвете.

Что ж ему так дышится снова нелегко.

У него квартира рядом на Манхеттене,

Только дом родимый очень далеко.

Здесь тепло весною, на Урале – снежно.

И не тает долго, там весною лёд.

Там ему не холодно, там живёт любимая,

Там его отечество, там его народ…