Марина Золотова - Перетворяя повседневность

надо, только и всего –

Свободно петь, не зажимаясь!

Тряхнуть копной живых волос –

Причёска, как тюрьма, тугая!

Всё распустить – пучок и пояс,

Расслабить горло, руки – жить!

«Распущенная!» – этот возглас

Мне не клеймо теперь – девиз!

Ода мукам творчества

Благодаря вам, мои золотые читатели, щедрые на дельные советы, я нашла решение. Я начала нашёптывать стихи в темноте на диктофон. И это сработало! Теперь я могу записать какие-то строки, даже если идея застигла меня в лифте по пути на прогулку, а потом закончить свою мысль, когда будет свободное время.

И вот творческий поток прорвался внезапным, неостановимым фонтаном!

* * *

Когда ухватишься ты вдруг за волосок

Волшебной мысли, что должно иначе

Всё быть вокруг, и тесный твой мирок

Быть шире, звонче, ярче предназначен,

Что в затхлой, дохлой, проклятой тиши,

Срывая с пыльной пустоты покровы,

Должны звучать стихи твоей души,

Что ввысь вспорхнуть вот-вот уже готова, –

То между лёгким небом и землёй,

Настойчивой, необъяснимо властной,

Держась за нить мечты одной рукой,

Ты вдруг повиснешь. И поймёшь: напрасно

Ты терпкий пот терпел, что ел глаза,

Карабкался, надеялся без меры…

И вдруг – о чудо! – хватит сил всползать,

И ранить руки об осколки веры,

Боль острую в спине превозмогать,

И бредить лишь коротким сладким мигом,

Где солнцем можно, как мячом, играть

И рифмами делиться с целым миром?

Тогда, вобрав вибрацию в свой слух

Светил, припорошённых звездной пылью,

Ты рухнешь вниз. И вознесёшь хвалу

Мучениям, в тебе взрастившим крылья.

Мой сад

Наша творческая сила настолько велика, что все мы – создатели целых миров. В самом деле, если задуматься: каждый из нас живёт в собственном мирке, состоящем из близких нам людей, идей, вещей. Мы создаём своё окружение, как реальное, так и виртуальное. Контролируем поток входящих, как гостей, так и новостей. Мы не допускаем в свой мирок чуждые нам взгляды, разговоры, книги.

* * *

– В моём саду сиреневые листья,

Оранжевая, как хурма, трава.

Единороги любят попастись тут,

И белок поражает синева.

И я – хожу дриадою лесною,

Касаюсь нежно розовых стволов.

Крылатый конь беседует со мною,

Русалки мне желают сладких снов…

– Кругом сплошная зелень – оглянись ты!

Все белки рыжие, и кони все молчат.

– В моём саду – сиреневые листья.

Не нравится – так не ходи в мой сад!

Диптих

Мы фильтруем свою реальность так, как нам нравится! Или так, как нас приучили, как нам привычнее. Но умеем мы контролировать эту свою суперсилу или нет, она от этого не перестаёт работать: иногда на нас – а иногда и против нас.

Яркий тому пример – следующие два стихотворения, написанные мной ещё в студенчестве с одного и того же пейзажа за окном электрички, которая курсиовала между моим домом и учёбой. Одно из них я сочинила в унылом настроении, серость которого делала более бледными даже краски окружающего мира. А ведь стояла весна, яркая и звонкая!

Мордор

^[1]

Знаешь, Мордор написан с московских окраин.

Нет, я в это не верю – я доподлинно знаю.

Вот в окурках, в грязи путь железнодорожный –

Уж не к Ородруина ль плетётся подножью?

Нечистоты и сор безобразят газоны –

Чем вам не Роковой горы склизкие склоны?

В страхе жмётся к земле толпа жалких уродцев –

Это остовы зданий у останков колодца.

А за спинами серых угрюмых развалин –

Купола, точно в Мордоре – светоч фиала,

Возвышаясь над грязью и в лужах, и в людях,

Словно песнь Лучиэни, надежду в нас будят.

Шир

^[2]

А вот те же места, но уже через другой светофильтр – глазами счастливого человека:

Слушай, Шир был написан с московских окраин!

Почему ты не веришь? Как же так, я ведь знаю!

Посмотри: те берёзки, закутались в косы,

Или небо меж листьев, пропитанных солнцем,

Или холмик вон там, сочной травкой поросший, -

Разве это на Норгород весной не похоже?

Вон деревья в цвету, словно в облачной пене, -

Ну точь-в-точь по весне сады славного Сэма!

А Москва-река? Чем же тебе не Ветлянка?

Одуванчики стайкой на каждой полянке…

Даже битые стёкла, все в солнечных брызгах,

Как алмазная россыпь в Смога лапах когтистых.