ММВ - О том, что важно понимать, коль захотелось кайфовать

«…Всё – не так! – куда не глянь,

на душе же – только гарь…

– словно близкие все люди

без сомнений и прелюдий

отрешились от тебя

– тем, спокойствие найдя?»

Благо, рядом есть подушка

и приятна девчушка -

что, на пару, вместе с Диной

в ту же «яму» угодила…

– Я – Оксана!

– Я – Диана!

– Как же ты сюда попала?

– Ой, ты знаешь… и смешно,

и «делиться» тем – грешно!

Пригласили две подружки

– по настрою хохотушки,

чисто время провести

чтобы «пользу» обрести,

«…а то, девочка-красотка

закисает по субботкам…»

Но потом, всё так совпало

что три парня к нам припало,

и достали косячок

чтоб поймать нам висячок!

«…Ну, раз так, – тогда решила -

погулять уж в полну силу,

чтобы скрягой не казаться

и смешной не показаться!»

– позабыв о том моменте

и весомом аргументе -

что, всё чуждое уму

вредно телу моему…

А потом… по докторам,

да различным «где-то там»…

– где за многое, в ответах

всё решила – лишь монета!

Вот, лежу я и лечусь,

никуда не тороплюсь!

– Да уж, Дина, ну дела

привели тебя сюда!..

А потом и ей, Оксана

– севши с краю у дивана,

рассказала про себя

и попала как сюда!

Но, про эти «похожденья»

и не первое вхожденье,

я, уж после, как-нибудь

вам поведаю за суть!

…если вкратце, вся причина -

лишь заблудшая дивчИна,

– что хотела проявиться

и для парня засветиться…

Часть III

За столом, что при парадной

– лишь плакатами нарядной,

собрались, да для беседы

– просто так, про «то» и «это»,

три парнишки и «принцессы» -

что, вам всем, уже известны!

И про этот разговор

что скрывает тот «затвор»,

мне особо бы желалось

чтобы вами услыхалось!

Для начала, в разговоре

– дабы тему дать задору,

парень, с русой головой

увлекает за собой:

«Как делишки? Как леченье?

Много ль дали попеченья?»

А ему, тот, что повыше

отвечает, лоб прикрывши:

«Да какие тут делишки?

– там и там, одни задвижки,

и лишь мается мой копчик -

что же это за укольчик?»

Но, другой, что самый младший

возражает, голос давши:

«Не согласен с вашим мненьем

ибо, есть во мне сомненье!

– я считаю, что леченье -

не должно быть развлеченьем,

ибо нас сюда прислали

чтобы пользу получали!»

Русый, этому дивившись

и к девчонкам обратившись,

говорит: «Похоже, с нами

тут шпиёна прописали?

Коли ты на всё послушный

– то на кухне будешь нужный!»

И, под общее молчанье

тот «малыш», их покидая,

лишь насупившись ноздрями

пошагал ругаться «маме»…

Ну, а Русый, извиняясь

– острой чуйкой прикрываясь,

в дополнение к тому

лишь добавил по сему:

«Вы поймите, есть такие -

кто, по совести, иные!

Он, коль – что от нас услышит

– то, на памяти запишет,

а потом за две котлеты

санитарам сдаст всё это!»

– Тут, Диана оживает

и вопросом поражает:

«Вы, пожалуйста, простите

и за дерзость – не судите,

Но, уж больно интересно

– то не скрою, если честно -

разузнать про ваши судьбы

коли, вместе мы тут будем!»

– Не плохую же ты тему

завязал атак умело!

И, усевшись на диванчик

– лишь в руках держа стаканчик,

Русый, взявши эстафету

начал ведать им про «это»!

«По лихим своим годишкам

– слишком скорым по умишку,

много разного во мне

открывалось в новом дне,

Были девочки, машины

и крутые магазины,

– где, за всё и за меня

лишь платила, что семья…

Не сказать, что был лентяем

иль каким-то негодяем,

– вроде, всё и при местах

и лишь умное в устах?..

Но, чего-то не хватало

в том, где воля уставала,

всё куда-то волокла

эта пыль и суета?..

Так, обрёл себе компашку

– где, подобно чебурашке,

ставил уши и ресничку

под приятную «лапшичку»,

И, ловя себе кураж

дополнял тот антураж!

А потом… меня «спалили»

и в больничку поместили,

чтобы этим «попеченьем»

разошлись мои влеченья…

И, поверьте, было мненье

– бросив чуждые сомненья -

«Что пора мне закругляться

и к «тому» не возвращаться!»

Но, со временем, «крутясь»

– в те же прелести селясь,

вновь и вновь, своим решеньем

попадаю в те смятенья!

Даже, то сейчас не скрою

– что, меняя свою волю,

я пытался научиться -

чтоб духовным получиться…

Но, когда нам предлагали

за держание «медали»,

всё, как-будто бы безликим

становилось в эти миги!

…неужели лишь медаль

всю развеет грусть-печаль,

– коль уныние, тоской