Игнатий Александрович Белозерцев - Из глубины

землей,

Пусть неприветлива порой,

Пусть ты на ней едва живой,

А так, пожалуйста, пиши.

Грызи свои карандаши.

Осень

Темны и бесприютны

И дни, и вечера.

Застыла в лужах мутных

Угрюмая пора.

Завеса дождевая

Туманит даль небес.

Волчицей осень злая

Уходит в дальний лес.

В растерзанном просторе

Зима берёт разбег.

И луг, и лес, и поле

Накроет скоро снег.

Меня, как землю осень,

Изранили года.

Душа участья просит,

Почуяв холода.

Навеки, не до мая

И для меня метель

Уже готовит, знаю,

Пуховую постель.

О, женщина – начало всех начал!

О, женщина – начало всех начал!

Прекрасней слов я в жизни не встречал.

Опасней слова слышать не пришлось.

Ведь сколько бы веков ни пронеслось,

А нет на свете крепости другой,

Сулящей рай, несущей вечный бой.

Но если и жалею я о чем,

Страдая под безжалостным бичом,

Израненный о жала острых пик,

То лишь о том, что в крепость не проник.

Зачем мне жить, любимая, скажи,

Без глаз твоих, без тела, без души?

Я не ропщу, мне не о чем жалеть.

У ног твоих позволь мне умереть.

Свет на пятом этаже

Холодный луч унылого сознанья

Блуждает по безрадостной душе.

Где вы, мои вчерашние желанья?

Где свет в окне на пятом этаже?

Тот, на который в юности часами

Смотрел из мрака ночи под дождём.

Когда любовь завладевает нами,

И тень в окне мы как награду ждём.

И дождь, и ветер, и скамью у клёна,

И жёлтый лист, и лужи, и асфальт…

Счастливый и отчаянно влюблённый

Я был готов обнять и целовать.

Спасибо и на том, моё сознанье.

Пусть мир пустыней кажется уже —

Я помню то безумное желанье

И свет в окне на пятом этаже.

Любимая, в душе под слоем пыли

Лежат прекрасной вазы черепки!

Но всё же хорошо, что в жизни были

И эта ночь, и письма, и звонки.

Акростих

Нежность в чем? Я все гадаю.

Астру белую беру,

Тень сирени вспоминаю,

Арфы звуки на ветру.

Шорох волн в тиши ночной.

Алый парус над волной.

Мех куницы серебрится.

Ил, как пух, на дне морском.

Лель поет. Нектар струится.

Аэлита входит в дом.

Ясной полночью и днем.

Наташе

До чего же ты мне вся мила.

Счастлив воздухом дышать одним.

Как черёмуха белым-бела,

Как осеннего костра дым.

Каблучков твоих ловлю стук.

Мир без музыки твоей пуст.

Счастлив крошке из твоих рук,

Счастлив слову из твоих уст.

Ты же скажешь, сочиняю мол.

– Всё в слова играешь, поэт.

Вот возьму я да и вымою пол.

Вот возьму и приготовлю обед.

Любовь, мечта, Бородино

Была же женщина одна!

О ней не помнят, как ни странно,

Страницы старого романа —

Тучкова верная жена.

Молчит музей про эту быль.

И нет её в парадных рамах,

И не найдёшь на панорамах…

О ней всё знает монастырь!

Где смотрит в душу скорбный лик,

Горят по келиям лампады,

И две плиты могильных рядом

Венчают с вечностию миг.

Там предстаёт святая Русь!

В день Бородинской годовщины,

Как у сияющей вершины,

Ей до земли я поклонюсь!

Следы стирает время. Но

Горит свечой живая память,

И навсегда пребудут с нами

Любовь, мечта, Бородино!

На Сретенском бульваре мы не встретились

На Сретенском бульваре мы не встретились.

Он зря манил волшебною листвой.

Там есть в метро из мрамора отметины —

Сюжеты нашей жизни городской.

Пречистенка, Волхонка, Патриаршие,

Неглинная, Никитская, Страстной…

Мы, пьяные, счастливые, пропащие,

В обнимку на мозаиках с тобой.

Так почему бы нам не встретиться на Сретенском?!

Не пошуршать опавшею листвой?!

Чтоб стал и он любимою отметинкой

На перекрёстке жизни скоростной!

Пречистенка, Волхонка, Патриаршие,

Неглинная, Никитская, Страстной…

И Сретенский, где навсегда, пропащий, я

В обнимку на мозаиках с тобой!

О, любви волшебный дар

О, любви волшебный дар —

Поздней осенью цветы,

Яркой молнии удар

В лабиринтах темноты.

Я тебя не удержу —

Слишком много нужно сил.

Только глупое твержу:

– Чашу эту пронеси!

Сам же залпом осушить

Расписное серебро,

Петь, пьянеть, любить и жить

Я хочу всему назло.

На денёчек удержать

Птицу счастья хватит сил!

– От себя куда бежать? —

Голос внутренний спросил.

Ведь любовь – волшебный дар,

Поздней осенью цветы,

Яркой молнии удар

В лабиринтах темноты.

Только я себя сдержу.

Лишь на это хватит сил.

Слово горькое твержу:

– Чашу эту пронеси!

Липа на

--">