Валерий Яковлевич Брюсов - Chefs d'œuvre

несказанная!

Сколько сладости есть в тайной муке мечты.

Этой мукой я сердце баюкаю,

В этой муке нашел я родник красоты,

Упиваюсь изысканной мукою.

«Никогда мы не будем вдвоем, — я и ты…»

И на грани пред вечной разлукою

Я восторгов ищу в тайной муке мечты,

Я восторгами сердце баюкаю.

14 ноября 1895

К МОЕЙ МИНЬОНЕ

Поcв. моей Миньоне

Знаешь, Миньона, один только раз

Были с тобою мы близки:

Час лишь один был действительный час,

Прочие — бледные списки!

Свет озарил нас и быстро погас,

Сжались извивы объятий,

Стрелка часов обозначила: «час»

На роковом циферблате!

В этот лишь миг, лишь единственный раз,

Видел тебя я моею!

Как объяснить, что покинуло нас?

Нет, не могу, не умею!

Ярок, как прежде, огонь твоих глаз,

Ласки исполнены яда.

Свет озарил нас и быстро погас…

Сердце! чего ж тебе надо?

Нет, не всесилен любовный экстаз,

Нет, мы с тобою не близки!

Час лишь один был действительный час,

Прочие — бледные списки!

11 августа 1895

ГЛУПОЕ СЕРДЦЕ

Поcв. Э.

Глупое сердце, о чем же печалиться!

Встретясь, шутили, шутя целовалися,

Гордой победой она не похвалится,

В памяти счастья минуты осталися…

Глупое сердце, о чем же печалиться?

Тянется поле безмолвное, снежное,

Дремлют березки в безжизненном инее,

Небо нависло — уныло-безбрежное,

Странно-неясное, серое, синее,

Замерло, умерло, будто бы снежное…

Глупое сердце! о чем же печалиться!

15 ноября 1895

ПОЦЕЛУИ

Здесь, в гостиной полутемной,

Под навесом кисеи

Так заманчивы и скромны

Поцелуи без любви.

Это — камень в пенном море,

Голый камень на волнах,

Над которым светят зори

В лучезарных небесах.

Это — спящая принцесса,

С ожиданьем на лице,

Посреди глухого леса

В очарованном дворце.

Это — маленькая фея,

Что на утренней заре,

В свете солнечном бледнея,

Тонет в топком янтаре.

Здесь, в гостиной полутемной,

Белы складки кисеи,

И так чисты, и так скромны

Поцелуи бел любви.

30 октября 1895

ВО МГЛЕ

Страстно, в безумном порыве ко мне ты прижалась

Страстно…

Черная мгла колыхалась

Безучастно.

Что-то хотелось сказать мне родное, святое…

Тщетно!

Сердце молчало в покое

Безответно.

Мягкие груди сильней и сильней прижимались,

Жадно, —

Тени во мраке смеялись

Беспощадно.

6 ноября 1895

УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА

Мы встанем с тобой при свечах,

Дитя мое!

Мы встанем с тобой при свечах,

Дитя мое!

На черно-безжизненный сад,

Из вышины,

Последние звезды глядят

И серп луны.

Еще не рассеялась мгла,

И солнца нет,

Но чара ночей отошла,

И брезжит свет.

В томлении ждем мы, когда

Лучи свои

Торжественно бросит звезда,

Звезда Любви.

Но все неизменно вокруг,

Дитя мое!

О, плачь же со мною, мой друг,

Дитя мое!

29 октября 1895

ВОСПОМИНАНИЯ О МАЛЮТОЧКЕ КОРЕ

Умереть, умереть, умереть!

На таинственном фоне картины

Вырезается ярко мечеть,

Издалека кричат муэдзины,

Грохот города слышен вдали…

О заветные звуки земли!

Озарен, весь в звездах небосвод,

Кипарисные купы поникли.

Красный Марс между веток плывет

На последнем своем эпицикле.

Холодеет скамья, словно гроб.

Знаю, знаю свой злой гороскоп!

Ты ко мне прибежишь, проскользнешь,

Вся дрожа, с беглой молнией взора.

И опять всю жестокую ложь

Прошепчу тебе, бедная Кора!

Мы сомкнем упоенно уста…

Но мне все предрасскажет мечта!

Темный сад напоен, опьянен

Знойным запахом роз и жасмина.

Жизнь прекрасна, как сказка, как сон,

Как певучий призыв муэдзина.

Но как страшно вперед посмотреть!

Умереть, умереть, умереть!

29 ноября 1895

«Черные тени узорной решетки…»

Черные тени узорной решетки

Ясно ложатся по белому снегу.

Тихие звезды — задумчиво-кротки,

Месяц пророчит истому и негу.

Черные окна немого собора

Смотрят угрюмо на белое поле.

Здесь ты и дремлешь, малюточка Кора,

Спишь беспробудно в холодной неволе!

Вижу я ночь твоей родины дальней,

--">